Тело Илиаса снова содрогнулось.
— Тебе не нужно было приходить сегодня вечером, — пробормотал он, пытаясь справиться с дрожью.
— Все хорошо, Илиас, — прошептала Чарити, откидывая голову на его руку. Илиас положил ногу между ее бедер и движением колена откинул в сторону подол расстегнутого халатика. Прикосновение грубой ткани его джинсов к ее обнаженной коже удивительно возбуждающе подействовало на Чарити, Илиас вдруг заговорил быстро и горячо:
— Ты не должна была приходить, но теперь я не в силах прогнать тебя. Да поможет мне Бог, я слишком хочу тебя.
Он нагнул голову, чтобы поймать губами ее грудь, в то время как рука его спустилась по телу Чарити к ее трусикам. Мягко, но настойчиво Илиас протиснул палец под тугую резинку и быстрым движением сдернул ажурный лоскут.
Нарастающее возбуждение захлестнуло Чарити гигантской волной, которая подхватила ее на свой гребень и понесла с такой силой, что Чарити потеряла ощущение времени. Она позабыла обо всем на свете. Буйная радость нахлынула на Чарити, никогда в жизни она еще не чувствовала себя так славно и раскованно. Чарити начала лихорадочно выдергивать рубашку Илиаса из его джинсов, пока наконец не запустила свои руки под нее и не ощутила пальцами гладко очерченную, рельефную спину Илиаса.
Почему-то ощущение тепла его кожи подействовало на нее как удар, Чарити почувствовала, как перекатываются под кожей гладкие, сильные мускулы Илиаса. От него исходил резкий и возбуждающий мужской запах.
Руки Чарити скользнули вниз и нащупали гибкий кожаный ремень, опоясывающий его джинсы поверх шлевок. Никакой пряжки на нем не было. Чарити безуспешно пыталась развязать необычный узел, которым был завязан ремень, и потом с растущим нетерпением стала просто дергать свободный его конец.
— Погоди, — коротко сказал Илиас, чуть отодвигаясь от нее, чтобы снять необычный ремень. Узел, казавшийся таким неподатливым под ее пальцами, развязался от одного лишь прикосновения его руки. Спустя мгновение Чарити услышала звук расстегиваемой металлической «молнии». Илиас быстро повернулся на край кушетки, скинул джинсы и потянулся к открытому сундучку, стоящему у изголовья. Его движения были отточены и изящны. В темноте отчетливо и резко раздался звук разрываемой фольги.
Через мгновение Илиас снова оказался на ней. Чарити напряглась, когда он проник в ее влажную плоть. Но это было чувство возбуждения, а не страха.
Илиас устроился между ее ног.
— Смотри на меня, — услышала она его отрывистый голос.
Чарити мгновенно открыла глаза, немедленно откликаясь на настойчивость, звучавшую в его словах. Поспешность, с которой она сделала это, заставила ее передернуться. В спальне было достаточно света, проникающего из соседней комнаты, чтобы увидеть, какими голодными глазами смотрит на нее Илиас.
Она провела пальцами по его волосам и сказала одними губами:
— Я хочу тебя, Илиас.
— Это только игра, — прошептал он в ответ, — всего лишь игра.
Чарити не успела понять его слова. Медленным, бесконечным движением Илиас вошел в нее, и это потрясло все чувства Чарити. Все застыло внутри нее. Она не могла думать, не могла говорить, не могла шевелиться. Он заполнил ее полностью, принеся с собой тупую боль. Каждый мускул в ее теле превратился в туго натянутую пружину в ответ на это чувственное вторжение.
Илиас замер, и Чарити показалось, что все вокруг стало неподвижным. Он взглянул на нее, словно ожидая какого-то сигнала, чтобы довершить начатое, и спросил:
— С тобой все в порядке? — Его немного охрипший голос дрожал.
Чарити глубоко вздохнула и почувствовала соленый привкус на губах. Ощущения понемногу возвращались к ней.
— Да-да, мне очень хорошо, — выдохнула она, плотно сжимая пальцы в его волосах и осторожно приподнимаясь к нему.
Илиас произнес горячим полушепотом:
— Я не хочу причинять тебе боль. Ты такая маленькая и тугая. Я даже не представлял себе…
— Говорю тебе, все хорошо, — прервала его Чарити, улыбнувшись.
— Бог мой, Чарити, — Илиас наклонил голову и стал целовать изгиб ее плеча.
Невыносимое напряжение понемногу спадало. Вселенная снова начала вращаться вокруг них.
Через некоторое время Илиас медленно, осторожно отступил и сделал еще одну настойчивую попытку. И на этот раз возбуждение сопровождалось все подавляющим чувством полноты. Непроизвольно всхлипнув, Чарити вонзила ногти в плечи Илиаса.
Он резко выдохнул и высвободил одну руку. Мед — . ленно проведя рукой по телу Чарити к тому месту, где они соединялись, Илиас стал нежно и осторожно ласкать ее. Словно электрический разряд пронзил Чарити. Она выгнулась дугой и вскрикнула.
— Такая хорошая, — шептал Илиас, — такая настоящая.
Чарити едва сдержала дикий приступ хохота.
— Конечно, я настоящая. А ты что думал? Что я просто другое отражение в воде?
— Я не знал этого точно до сих пор.
Он ласкал ее еще и еще, и сковавшая ее напряженность отступала под накатывавшим волна за волной облегчением. Чарити еще успела почувствовать зубы Илиаса на мочке своего уха, когда он достиг пика блаженства. Тело Илиаса натянулось, как струна. Его хриплый крик эхом прокатился в темноте. А затем ночь окончательно поглотила Чарити.
«Всего лишь игра».
Эта фраза сама собой всплыла в голове Илиаса. Он открыл глаза и посмотрел на темный потолок. Аромат выдохшейся страсти смешивался с запахом холодного, промозглого воздуха, проникавшего в спальню через приоткрытое окно. Илиас вдруг остро почувствовал теплоту округлого бедра Чарити, прижатого к его ноге. Ему было хорошо. Илиас чувствовал удовлетворение в каждой частице своего тела. Оно пело в его венах и вызывало приятное тепло в животе. Илиас потянулся, вяло, непринужденно и довольно.
Это только игра, еще раз сказал он себе. Вместе с удовлетворением в нем возникло чувство опасности.
Весь его самоконтроль, все его самообладание основывались на Тэл Кик Чаре. Потерять их было для Илиаса — все равно что оказаться унесенным сильной приливной волной в самую глубокую часть моря. Потерять контроль над собой означало попасть в пенную стремнину первобытной реки, разбиться на сотни частей в водопаде, мертвым грузом опуститься в глубины ледяного бездонного озера. Потерять самоконтроль значило для Илиаса потерять все.
За ночь Бухту Шепчущих Вод плотно окутал густой туман. Предоставив Илиасу возможность похлопотать на кухне, Чарити подошла к окну, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь снаружи.
— Если этот туман не рассеется к вечеру, — сказала она, — то космические корабли могут не найти просвет, чтобы приземлиться.
— Полагаю, это ничего не изменит, — откликнулся из кухни Илиас. — Ты уже готова завтракать?
— Конечно, — отвернулась от окна Чарити. — Но надеюсь, что на этот раз твой стол будет попроще. Что хорошо для показательного обеда, не слишком подходит для завтрака. Это все же не спортивные состязания.