— Знаю.
— Быть может, теперь все это уже плод не моей, а твоей фантазии? Ведь скорее всего Ханк прав и Вайдену действительно захотелось всего лишь потрясти какого-нибудь растяпу туриста с корабля.
— А Гафри захотелось немного прогуляться среди развалин старых сараев, — иронически продолжил Джед.
— А почему бы и нет? Мог же он просто сбиться с пути, направляясь в гостиницу?
— Маловероятно.
— Ты и впрямь думаешь, что он шел по какому-нибудь делу? — осторожно спросила Эми.
— Подозревать всех — моя профессия.
— Давай уедем отсюда.
— Но только тогда, когда мы достанем из пещеры коробочку, — решительно ответил он, потирая здоровой рукой перевязанную рану. — Мы нырнем за ней, как только я смогу действовать двумя руками.
— Но ты не должен погружаться под воду до тех пор, 'пока рана полностью не заживет.
— Ну конечно, будем ждать так долго! События развиваются стремительно. Мне нужно только два дня.
— Сомневаюсь, что что-то развивается, — произнесла Эми, крепко вцепившись в руль. — Все, что мы пока имеем, это два незастегнутых зубца.
— Не правда. Еще мое сегодняшнее приключение.
— Думаю, что объяснение Ханка единственно правильное в этой ситуации. И Вайден — всего лишь безалаберный распущенный бродяга.
— А как же сходство между Вайманом и Райнером?
— Но ведь прошло уже двадцать пять лет, и Роза вполне могла ошибиться. Она же призналась, что если бы не наш разговор накануне о Ваймане, то она вряд ли заметила бы это сходство.
— Ты забыла самое важное, — ( — холодно заметил Джед.
— Что же?
— А Лепейдж? Как он узнал о коробке? Вероятно, кто-то еще знает о ней, и поэтому все случившееся приобретает совсем иной смысл.
— А ты упрям, — немного помолчав, произнесла Эми. — Если тебе что-нибудь втемяшится в голову, то уж никак эту блажь не вышибешь.
— Не вышибешь, пока не разгадаю всех загадок, — ответил Джед. — Ведь я инженер, а они любят воплощать все свои проекты.
— Даже если им на пути встречаются Вайдены? — иронически заметила Эми. — Что ты с ним сделал? Келсо сказал, что у него теперь болит горло.
— За последние восемь лет я многому научился, Эми. В том числе и тому, как защищаться, что иногда весьма кстати. Но тебе вряд ли будет интересна эта история.
Эми уловила в его голосе нотки сильней усталости и решила больше не беспокоить вопросами. Джед тоже не проронил ни слова до самой виллы. Он вошел в дом следом за Эми и опустился в мягкое просторное Кресло посреди гостиной.
— Я пойду принесу бренди — лекарство, прописанное тебе доктором Стином, — улыбнулась ему Эми.
Мрачное выражение лица Джеда здорово озадачило ее. Стин, конечно, сказал, что рана незначительна и скоро заживет, но все же рекомендовал уложить Джеда в постель, чтобы тот отдохнул как следует.
— Пойдем наверх, — мягко предложила Эми, вернувшись в гостиную с бутылкой бренди. — Ты выпьешь, пока будешь готовиться ко сну.
Джед, развалившись в кресле, внимательно изучал ее из-под полуопущенных ресниц.
— Как ты добра сегодня! И удивительно хорошо выглядишь, когда чем-нибудь обеспокоена; Знаешь, а я уже и не могу без твоих забот.
— Я не беспокоюсь, а всего-навсего стараюсь следовать здравому смыслу в отличие от тебя. Ну, пойдем наверх, герой. Надо же тебе отдохнуть. Ты выглядишь чересчур усталым.
— Я немного перетанцевал сегодня, — откликнулся Джед, отпивая из стакана бренди. — И вряд ли где-нибудь смогу уснуть, кроме твоей постели, л — Неужели?
— Именно, — сказал он, решительно направляясь в комнату Эми.
Впрочем, она и не возражала. А через несколько минут, заботливо укрыв Джеда одеялом и аккуратно подоткнув его, внимательно окинула раненого взглядом. Джед слегка приоткрыл глаза, и она с удивлением заметила разгорающиеся в них угольки страсти.
— Иди ко мне, Эми, — сказал он.
Она чувствовала, что поддается манящему искушению, и уже было шагнула ему навстречу, как вдруг нахлынувшие воспоминания заставили ее отступить. Она уже видела такое выражение его лица!
— Что случилось, Эми? — спросил он.
— Ты меня принуждаешь? — произнесла Эми дрожащим голосом. — Это твоя работа так дурно на тебя влияет! Ты смотришь на меня так, как будто только что вернулся из очередной командировки.
Джед быстрым ловким движением схватил ее за руку так, что она не успела даже опомниться:
— Во всем виновата ты сама.
— Вот уж сомневаюсь, — ответила она, пытаясь высвободиться. — Ведь даже в ученых книжках пишут, что существует прямая связь между насилием и сексуальным влечением. И особенно у мужчин. С природой не поспоришь.
— Ну вот, еще один недостаток у мужнин, — проворчал Джед, настойчиво притягивая ее к себе.
— Джед, я не шучу, — сказала она умоляющим тоном. — И не хочу, чтобы ты пользовался мною, когда тебе нужно сбросить избыток накопившейся в тебе отрицательной энергии. Мне это неприятно.
— Чепуха какая-то! Когда это я тебя насиловал?
— Нет, но… — начала она, тряхнув головой.
— Я просто сгорал от желания, — прервал он ее, — каждый раз, когда возвращался с заданий. И не отрицаю этого. Я все время хотел тебя в последние месяцы нашего знакомства, но ждал, пока ты сама захочешь меня так же, пока перестанешь бояться. Разве нет?
— Да, это так, но…
Он опять не дал ей договорить и рывком притянул к себе. Она повалилась и почувствовала, как он весь напрягся Сквозь тонкое одеяло, которым он был накрыт, словно бы проступали могучее притягательное тепло и энергия страсти.
— Но, Джед, а как же твоя рука? — тревожно проговорила Эми, пытаясь Приподняться на руках.
— Забудь, — хрипло произнес он, здоровой рукой поглаживая ее по голове. — Я ведь не зря попросил у доктора Стина обезболивающее: у меня сейчас болит не рука, а сердце.
Он потянулся к девушке и зажал ей рот поцелуем, не давая возможности протестовать и возмущаться. Боль в руке усиливалась, но разгоравшаяся в нем страсть была сильнее. Он сгорал от нетерпения с тех самых пор, как они покинули клинику доктора Стана и избавились от лишних глаз и болтливых языков. Именно тогда, когда они ехали вдвоем по ночному городу, он остро захотел ее. За те дни, что они провели вместе, он здорово привязался к ней и теперь уже не мыслил жизни без заботы и внимания Эми. Теперь он зависел от нее, нуждался в ней, сходил от нее с ума!..
Жаль, что у Эми его желание ассоциируется с насилием. Разве она не понимает, как он к ней привязался? И никто уже ее не заменит. Ему плохо без ее забот, глаз, улыбки. Один ее взгляд порождал в его душе самые страстные чувства и горячие переживания, и из этого маленького уголька разгоралось жаркое пламя любви.