— Это право дано мне конституцией, а не НСА.

— Скорее всего ты давно потеряла бы его, если бы правые лоббисты не добились тогда своего. Ручаюсь, что у тебя самой до последнего времени были довольно узкие взгляды по вопросу контроля за оружием.

Фила чувствовала, как покрывается розовым румянцем под его проницательным взглядом. До того как стала бояться Элайю Сполдинга, она была ярой сторонницей принятия нового законодательства по поводу ношения оружия.

— Вряд ли тебе так уж интересны мои взгляды по вопросу контроля за оружием, — равнодушным тоном заявила она.

— У меня есть для тебя новости. Все, что ты делаешь, мне очень интересно. И вообще, как часто ты работала с этим пистолетом?

— Работала?

— Стреляла из него. Практиковалась.

— О, слава Богу, мне не представился случай им воспользоваться.

— Ты из этой чертовой штуки ни разу не выстрелила?

— В общем, нет.

— Ты купила этот крутой девятимиллиметровый автоматический пистолет и совершенно ничего о нем не знаешь? Как же ты, черт возьми, собираешься использовать его в случае необходимости?

— Я прочитала инструкцию.

— Господи. Она прочитала инструкцию. Это просто замечательно, Фила. Я потрясен. Ты хоть знаешь, какой конец пистолета не стоит направлять в себя?

— Я не обязана выслушивать твои шуточки.

Он вздохнул.

— Боюсь, что обязана. Я остаюсь у тебя на ночь.

Фила уставилась на него.

— Наверное, ты с ума сошел? После того, как ты себя вел ночью и сегодня утром? Да я не позволю тебе остаться здесь на ночь.

Он сделал огромный глоток каберне и откусил кусок сыра.

— Это ты сегодня ночью затащила меня к себе в спальню. А насчет того, что произошло сегодня утром, ты так же хорошо, как и я, знаешь, что моя реакция при данных обстоятельствах была абсолютно понятна. Когда я вышел из ванной и увидел в ящике пистолет, то решил, что провел ночь с профессиональным убийцей.

— Ничего такого ты не подумал. Даже ты не можешь быть круглым идиотом.

— Спасибо. В любом случае мне кажется, я не единственный виновник ни того, что мы занимались сексом, ни утренней сцены в спальне. И если ты хотя бы наполовину так умна, справедлива и объективна, как хочешь казаться, ты со мной согласишься.

Филадельфия почувствовала себя загнанной в угол.

— Если ты сегодня останешься здесь, то будешь спать на диване.

— Спасибо и на этом.

Она не могла в это поверить.

— Ты хочешь провести ночь на этом горбатом уродстве?

— Нет, я бы охотнее провел ночь в твоей постели, но, как я уже сказал, и на том спасибо. Сколько тебе сегодня предложила Хилари?

Фила моргнула.

— Что ты сказал?

— Я просто спросил, сколько предложила тебе Хилари за твои акции. — Ник налил себе еще бокал вина. — Ведь она сделала тебе предложение, не так ли?

— Она говорила что-то по поводу платы за эти акции, правда, — осторожно признала Фила. — Но ты откуда это знаешь? Она тебе рассказала?

— Нет. Просто у меня было предчувствие, что она испробует что-нибудь в этом роде.

— Почему у тебя появилось такое предчувствие? — Голос женщины сразу стал подозрительным.

Ник прислонился к столу.

— Я ее к этому подтолкнул.

— Ты посоветовал ей выкупить мои акции? Но почему?

— Потому что знал, что тебя это разозлит. Я не хочу, чтобы ты имела дело с Хилари, и решил, что самым быстрым способом добиться этого будет вынудить ее слишком быстро и слишком сильно на тебя надавить. Предложить тебе крупную сумму за акции было бы самым надежным способом заставить тебя повернуться к ней спиной.

— О Боже. — У Филы перехватило дыхание.

— В итоге деньги могут сработать, но ей не стоило делать тебе такого предложения. Ты ведь все еще верна памяти Крисси. Эти акции — твоя ниточка памяти о ней. Тебе требуется некоторое время, чтобы обдумать, как лучше поступить, и ты явно возненавидишь каждого, кто попытается оказать на тебя давление.

Фила уставилась на него.

— Таким образом, именно ты к этому сознательно подтолкнул Хилари. Должно быть, считаешь себя очень умным?

— Дорогая, когда речь идет о деле, трудно быть умнее меня.

Глава 8

Это было ей непонятно и даже раздражало, но на следующее утро Фила пробудилась с мыслью, что со дня ареста Элайи Сполдинга она не спала так хорошо, как последние две ночи.

Тот факт, что Никодемус Лайтфут спит рядом — не важно, в ее ли постели или рядом, в гостиной, — явно служил ей успокоением. Она так привыкла полагаться только на себя, что ей потребовалось некоторое время, чтобы понять происходящее. А происходило то, что, несмотря на все предпосылки, несмотря на явные свидетельства против, вопреки ее желаниям Филадельфия начала доверять Нику. И хотя он был чересчур крупным мужчиной, чересчур загадочным и чересчур умным, на ее вкус, но за всеми этими беспокойными чертами она увидела стальной хребет, против которого невозможно было устоять.

Наверное, женщины знали не всякий раз, о чем именно думает Никодемус Лайтфут, но всегда можно было быть уверенной, что, приняв решение, он не отступит. Словом, на него можно было положиться.

Стоя под душем. Фила напомнила себе, что он был искренен с ней по поводу своих намерений относительно акций. Если она погорит и в этом вопросе, ей придется винить только саму себя.

Она все еще поучала себя по поводу Ника Лайтфута, когда полчаса спустя вышла из спальни и увидела, что он стоит на пороге и разговаривает с отцом. За открытой дверью виднелся белый «мерседес». На Риде был костюм для гольфа — открытая рубашка с монограммой и клетчатые брюки.

Ник же, напротив, был едва одет, потрудившись натянуть только джинсы. Фила отметила, что постель уже собрана, значит, Никодемус позаботился об этом, прежде чем открыть дверь.

Очевидно, он не хотел, чтобы утренние гости обнаружили, что его разместили в гостиной. «Интересно, это обычная мужская гордость или что-то более изощренное?»— спросила себя Филадельфия.

— Фила, — позвал Ник, — отец пришел узнать, не захочешь ли ты сыграть с ним утреннюю партию в гольф?

Она подняла брови.

— Мне очень жаль, но я не играю в гольф.

— Сегодня прекрасное утро, — принялся настаивать Рид. — Несколько прохладно, но солнце уже вышло. Может, хотя бы просто пройдешься со мной по полю для гольфа, пока я сделаю пару ударов?

— Ага, поняла, — зевая, произнесла Фила. — Вы хотите поговорить со мной наедине и закинуть удочку насчет акций. Хилари уже предложила мне неплохую сумму, но это не сработало. А что вы собираетесь предложить?