— Она пришла к выводу, что это результат рокового несчастного случая. По-моему, она так это описала.
Рид подумал над его словами.
— В этом может крыться зерно правды. Все было в таком хаосе, когда Крисси находилась здесь. Столько напряжения. Столько злобы. Только Бэрку это нравилось. Он был похож на ребенка, который играет с огнем.
— То есть ситуация была нестабильной.
— Именно так. — Лайтфут-старший глотнул пива. — Что ты собираешься делать с мисс Филадельфией Фокс?
— Наверное, оставлю ее при себе.
— До тех пор, пока не получишь назад акции?
Ник медленно улыбнулся.
— Даже после того, как получу назад акции.
— Да, у меня начало складываться именно такое впечатление. А когда ты получишь эти акции назад, Ник?
— Скоро.
Рид повернул голову и спокойным взглядом посмотрел на сына.
— Как ты собираешься с ними поступить, когда получишь их?
Ник сильнее откинулся на стуле, не сводя глаз с тех двух пар, которые уже подходили к первой дорожке.
— Тебе не кажется возможным, что либо один из нас, либо мы оба три года назад совершили ошибку, отец?
Рид медленно выпустил воздух из легких.
— Мне, наверное, не стоит спрашивать, почему ты пришел к такому выводу, да? Эта маленькая мышка вбила тебе это в голову?
— И тебе тоже?
— Должен признать, малышка умеет заставить задуматься о некоторых вещах, — наконец осторожно произнес Рид. — Нора тоже умела это делать.
— Заставлять задуматься?
— Угу. — Рид сделал еще глоток пива. — Она обычно имела более ясный взгляд на вещи и больше подходов к людям, чем я.
Никодемус решил, что вряд ли они сблизятся лучше, чем в данный момент. Наверное, наступило время для очередного рискованного шага.
— Если ты действительно хочешь знать, что я собираюсь делать с акциями Филы, то я тебе расскажу.
Отец несколько секунд смотрел на сына без всякого выражения.
— Я тебя слушаю.
— Я собираюсь сделать так, чтобы она поддержала меня на августовском собрании.
— Зачем? — Голос Рида стал резким. — Акции принадлежат Дэррену, и ты, черт возьми, это прекрасно знаешь.
— Знаю. Но я не уверен, что смогу заставить Дэррена поддержать меня. Хотя, по правде говоря, мне нужно, чтобы меня поддержал еще кто-нибудь из вас помимо Филы.
— Кто-нибудь из нас?
— Ты, Дэррен и Вики, или Элеанор.
— Что, черт возьми, ты задумал, Ник?
— Я задумал спасти «Каслтон и Лайтфут», пока она не затонула.
Рука Рида стиснула пивную банку.
— Наверное, тебе лучше мне все рассказать.
Ник сделал глоток пива и начал рассказ.
Фила размышляла о том, как идет их игра в гольф и не совершить ли ей прогулку на пляж, когда к входной двери подошла Хилари. Увидев, кто к ней пришел, девушка в ту же секунду пожалела, что не ушла на пляж пятью минутами раньше.
— Заходи, — вежливо произнесла Филадельфия, потому что это было единственным, что пришло ей в голову в данных обстоятельствах. — Хочешь кофе?
— С удовольствием, спасибо. — Элегантная Хилари выглядела довольно неуместно в этой уютной, но потрепанной комнате.
На ней были узкие черные брюки и строгая красновато-коричневая блузка с широкими манжетами. На грудь лзящно свисали несколько простых золотых цепочек.
— Садись, — предложила Фила, проходя на кухню.
Вернувшись, она увидела, что гостья села на диван. Она царственно восседала на краю, как бы не давая себе утонуть в старых, провисших подушках. Беря из рук Филы чашку кофе, она посмотрела на нее.
— Трудно поверить, что вы с Крисси были так близки.
— Ты в этом сомневаешься?
— Нет. Крисси достаточно рассказывала о тебе, чтобы я смогла понять, что у вас были очень близкие отношения. — Хилари помедлила. — Иногда я даже завидовала этим отношениям.
— Очень зря, — мягко сказала Фила, садясь напротив нее на стул. — Хилари, если я задам тебе один вопрос, ты ответишь на него честно?
— Не знаю.
— Тебя действительно изнасиловали, как утверждает Элеанор?
Хилари резко подняла голову. Глаза ее пылали гневом.
— Да.
Фила глубоко вздохнула, охваченная приступом жалости.
— Мне так тебя жаль.
Миссис Лайтфут почти мгновенно взяла себя в руки.
— Я не знала, что Элеанор рассказала тебе так много. Именно этого она никогда никому еще не говорила.
— Она была расстроена.
— Ты ее расстроила, — обвинительным тоном заявила Хилари.
— Да. Я… — Филадельфия сглотнула. — Боюсь, что я сделала ей больно.
— Ты делаешь многим больно только своим присутствием здесь. Тебе не кажется, что пора уже вернуть акции и уехать?
— Вероятно.
Последовало долгое молчание, после чего Хилари тихо произнесла:
— Знаешь, он назвал меня холодной. Сказал, что я просто красивая оболочка женщины. Он не мог стерпеть, что я не откликаюсь на его чувства.
Фила поставила чашку и сцепила пальцы.
— Ты не обязана мне это рассказывать, Хилари.
— А почему я не должна тебе об этом рассказать? Ты ведь подумываешь о том, чтобы стать членом нашей семьи, правда? Может, тебе стоит больше знать о семье, за представителя которой собираешься выйти замуж. Может, правда откроет тебе глаза.
— Мне кажется, тебе не стоит так говорить.
Хилари внимательно посмотрела на нее.
— Вероятно, ты и права. Это не особенно приятная история.
— Лучше расскажи мне о Крисси.
Хилари помедлила, выражение ее лица смягчилось.
— Крисси была необыкновенным человеком. Некоторым она казалась эгоисткой. Но я понимала ее. А она понимала меня.
— Я знаю.
— Я ни с кем никогда не была так близка, как с Крисси.
Фила кивнула.
— Ты все знаешь, да? — непроницаемо спросила Хилари.
— Что вы с ней были любовницами? Да. Вчера ночью я все тщательно продумала и наконец сопоставила то, что узнала про ваши семьи, с рассказом Крисси. Она была очень скрытной и никогда прямо не сообщила бы мне о ваших отношениях. Но когда я всех вас узнала, об этом стало не так уж трудно догадаться.
Хилари не сводила глаз с ее лица.
— Ты не ревнуешь?
— Мы с Крисси являлись близкими подругами, но никогда не были любовницами. Она поняла, что мы никогда ими не станем, еще до того, как это поняла я. Она очень сильно не любила мужчин. Считала их всех дураками, хотя иногда находила полезными. Крисси часто говорила, что я безнадежно застряла в собственной гетеросексуальности и что ей чертовски меня жаль. — «Жаль, потому что я даже не получала от этого удовольствия. Крисси была бы искренне рада, узнав, что Ник изменил, по крайней мере это», — подумала Фила.