– Мне кажется, что-то случилось. – Кейди сидела как на иголках, на лице ее была тревога. – Что-то настолько серьезное, что это заронило в ней сомнения по поводу слияния.
– Да, должно быть. – Мак, напротив, уселся поудобнее: вытянул ноги и небрежно переплел пальцы рук. – А когда именно Веста Бриггз изменила завещание?
– По словам адвоката, примерно за неделю до смерти.
– Если ты права и что-то в самом деле случилось… – пару минут он созерцал мыски своих ботинок, потом продолжал: – то, пожалуй, непосредственно перед этим.
– Если случилось. Это только мои предположения.
Мак в задумчивости отпил немного чаю, чуть не скорчил гримасу, но вовремя спохватился и поспешно поставил стакан.
– Очень вкусно! И теперь ты хочешь, чтобы я подтвердил или опроверг твои предположения?
– Да.
– Но каким боком я отношусь к этой истории?
– Ты будешь относиться! – горячо заверила Кейди. – Я найму тебя для этой работы.
– Что?! Ты наймешь меня? – Он был настолько поражен, что замер в своей небрежной позе, забыв даже выпрямиться.
– А что такого? И почему ты так удивлен? Я же еще в своем послании объяснила, что нуждаюсь в услугах компетентного частного сыщика, знакомого с вопросами искусства.
– Да, но я ищу пропавший антиквариат, а не собираю доказательства, так что вряд ли могу претендовать на высокое звание сыщика. Финансы – это мутные воды, в которые не приведи Господь сунуться. Лучше тебе обратиться в солидную фирму по проверке расчетных книг.
– Сильвия уверяет, что аудиторы обеих галерей как следует прошлись по расчетным книгам друг друга. Во всяком случае, наши точно прочесали книги «Аустри-Пост» частым гребешком. Для верности она подключила своего мужа, Гарднера.
– А кто он, экономист?
– Да. У него свое дело в Фантом-Пойнт, но он имеет право на независимый аудит. Так вот, он подтвердил заключение. С финансовой точки зрения «Аустри-Пост» выглядит безупречно.
– Финансовые проблемы можно и замаскировать, если есть соответствующий навык, – возразил Мак.
– Это верно, но, просмотрев заключение, тетя Веста все еще была за слияние. Голосование она отложила уже позже, после нескольких личных встреч с человеком по имени Джонатан Арден.
– Это имя мне ни о чем не говорит. Кто он?
– Обещай, что не будешь смеяться!
– Мне не до смеха.
– Он практикует психометрию.
– Что, прости? – Маку понадобилось добрых полминуты, чтобы переварить услышанное. – То есть это один из тех типов, что якобы обладают сверхъестественными способностями?
– Да.
– Ты точно не шутишь?
– Нет, я точно не шучу, – сказала Кейди устало.
– Извини, довольно трудно представить себе, чтобы владелица такой солидной галереи, как «Шатлейн», связалась с парапсихологом. По-моему, у нее от старости…
– Шарики за ролики зашли? – невесело продолжила Кейди. – Большинство родни так и думает. Что до меня, то я говорила с ней несколько раз за этот последний месяц, правда по телефону, но думаю, ум ее был таким же острым, как всегда.
– А ты знала, что она интересуется…
– Метафизикой? Что ты, даже не подозревала!
– Тогда с чего вдруг такой интерес?
– Еще один хороший вопрос. Общаться с обладателем таких подозрительных талантов – не в характере тети Весты. Она всегда смеялась над теми, кто ходит к гадалкам и экстрасенсам. Говорила, что это всего лишь наглые мошенники.
– Хм…
– Я к чему клоню – нельзя просто так отмахнуться от факта, что тетины визиты к Джонатану Ардену и ее решение изменить завещание примерно совпадают по времени. Этот человек как-то замешан во всем, что с ней произошло. Я это нутром чую!
– Нутром?
– Да!
– А я, выходит, обязан прислушаться к голосу твоего нутра?
– Не обязан, но мог бы! И если согласишься взяться за расследование, сохранишь его в строжайшем секрете.
– Почему?
– Потому что на данный момент о визитах к парапсихологу знают только члены семьи, и пусть оно так остается. Голосование отложено, но слияние по-прежнему на повестке дня, и очень важно избежать скоропалительных выводов насчет дееспособности тети Весты. Если слухи просочатся, это может поставить точку на сотрудничестве с «Аустри-Пост». Все ясно?
– Я буду нем как рыба! – торжественно пообещал Мак и мысленно усмехнулся тому, как глубоко Кейди успела погрузиться в атмосферу зловещего заговора. – По-моему, ты видишь все в ложном свете, – заметил он.
– А в каком надо видеть?
– Ты хоть прикидывала возможность того, что Веста Бриггз просто хотела принудить тебя участвовать в жизни «Шатлейна», потому и изменила завещание?
– Она никогда не стала бы меня принуждать! – горячо запротестовала Кейди. – Я давно для себя все решила, и она безоговорочно приняла мое решение.
– Так ли безоговорочно?
– Д-да…
Мак расслышал в голосе Кейди нотку неуверенности и вцепился в нее мертвой хваткой.
– Похоже, у нее все-таки оставалась надежда, и, судя по всему, отнюдь не в глубине души. Основатели семейного дела, как правило, очень четко представляют себе, кого хотели бы видеть его продолжателем. Их трудно сбить с этой позиции. Если Веста Бриггз полагала, что ты наилучшим образом возглавишь галерею, то надо отдать ей должное: завещать контрольный пакет – отличный способ выкрутить руки.
Несколько минут прошло в молчании.
– Об этом я не подумала, – наконец сказала Кейди с неохотой.
– А следовало бы, – безжалостно продолжал Мак. – Сразу возникает стройная картина, и все вопросы автоматически отпадают. Тебе остается только спихнуть акции той, которая сумеет ими распорядиться. Наверняка существует вполне законный способ передачи контрольного пакета близкому родственнику или даже члену совета директоров.
– Возможно, возможно…
– Тебе это объяснение не по душе?
– Совершенно не по душе. Я уже сказала, что нутром чую: что-то не так. Прежде чем передавать кому-то акции, надо выяснить, почему они ко мне попали.
– Этого я и боялся.
– Ну, теперь, когда мои мотивации ясны, остается последнее: берешься ты за эту работу или нет?
«Будьте осторожны с желаниями – они могут сбыться», – вспомнилось Маку, и он мысленно криво усмехнулся. Как это верно! Взять хоть его: зашел к женщине в надежде возобновить отношения и ведь добился своего. Конечно, если не видишь разницы между интимными отношениями и деловыми.
– А если я откажусь, что тогда? – осторожно спросил он.