— Расстроилась?
— Начала плакать. Заставила меня пообещать ничего не говорить Копленду, пока она осенью не вернется в колледж. Я не знаю, что должна была дать эта отсрочка. Насколько я понимаю, это был только предлог. Я, черт возьми, пытался вызволить ее, она всецело находилась под его влиянием и в его власти. Она всегда говорила мне, как он был деспотичен с ней.
— Похоже, она просто боялась рассказать ему о тебе и тянула время.
Джоэл пожал плечами:
— Может быть. Но скорее всего на самом деле она не хотела выходить за меня замуж. Ей просто нравилось дурачиться с парнем, которого терпеть не мог ее отец. Это щекотало ей нервы. В конце концов удача изменила нам. Копленд застал нас вместе.
— Копленд рассказывал мне об этом. Он говорил, что был взбешен.
— Да, он был взбешен. Когда Копленд выходит из себя, он становится сумасшедшим. Он дикарь. — Джоэл решил, что нет смысла останавливаться на подробностях. — И конечно, уволил меня. Заявил, чтобы я убирался из города.
— И ты согласился уехать?
Джоэл медленно проговорил:
— Я был более чем рад покинуть город. Я еще раз просил Диану ехать со мной, с ней случилась истерика. Она не могла ехать. Хотела мне втолковать, что это не входит в ее планы.
— Она испугалась. Испугалась выбора, который не была готова сделать. В то время она была еще очень молода.
— Не обманывай себя. Она знала, что делает. Джоэл заметил, что стиснул челюсти. Его зубной врач полгода назад запретил ему делать это. Джоэл. заставил себя расслабить мускулы шеи и плеч.
— Короче говоря, я пошел домой и лег спать. Было два часа ночи, и я не стал будить отца, чтобы сообщить ему о случившемся. Я решил преподнести ему плохие новости на следующий день.
— И что произошло на следующий день?
— Отец рано ушел на работу в то утро; я еще спал, когда он уходил. Весь день я укладывал вещи. Он вернулся с работы обозленный. Я его никогда таким не видел. Он сказал, что Копленд только что уволил его. Горевал, что потерял работу и слишком стар, чтобы найти другую, что вся жизнь его теперь пошла под откос.
Летти внимательно, с сочувствием, слушала его.
— Копленд уволил твоего отца! Это из-за тебя?
— Да. Или, как сказал отец, из-за того, что у меня не хватило ума держать брюки застегнутыми в обществе Дианы Копленд. — Джоэл провел рукой по мокрым волосам. Он чувствовал, что его напряжение возрастает. События пятнадцатилетней давности вставали перед ним. Обычно это случалось с ним ночью. И он бежал от них. Но сегодня бежать было некуда.
— Джоэл, Копленд поступил безжалостно. Это так несправедливо. Я понимаю, он мог уволить тебя, но увольнять твоего отца он не имел права.
Джоэл удивился ее наивности:
— О какой справедливости может идти речь? Копленд пришел в ярость и решил наказать всех Блэкстоунов, а не только того одного, кто совершил проступок. Мой отец работал на Копленда более двадцати лет, но это ничего не значило для Виктора Копленда. Копленд убил его.
Летти переспросила:
— Что ты имеешь в виду, говоря, что он убил твоего отца.
— Но это же очень просто, Летти. Отец не смог перенести этого увольнения. Работа на верфи была единственным, что поддерживало его после смерти матери.
— Но у него был ты.
Джоэл прислонился спиной к двери стойла, вспоминая пустоту в глазах отца.
— Не думаю, чтобы он уж очень был привязан ко мне после того, как потерял маму. Он ушел в себя. Мы жили в одном доме как соседи. Что-то сломалось в нем, когда мама умерла.
— Он, вероятно, страдал от депрессии и не мог выйти из этого состояния.
— Вероятно. Все, что я знаю, это что потеря работы была для него последней каплей. Он отправился в «Якорь». Стэн уверяет, что отец там напился, но двое парней, которые в тот вечер его видели в «Якоре», говорили, что он не был так уж сильно пьян, когда уходил из таверны. Они мне сказали, что, конечно, довезли бы его до дома, если бы он был настолько пьян, что не мог вести машину. Это были его друзья, и я им верю.
— Что же случилось?
— По пути домой он упал с обрыва в море. Многие тогда говорили, что, если он вел машину, не будучи пьян, тогда это похоже на самоубийство. Все знали, что он так и не оправился от своего горя.
— О Господи, — вздохнула Летти.
— Но у меня всегда была еще одна версия, — медленно продолжал Джоэл, — Отец в тот вечер взял мою машину, потому что в его пикапе что-то сломалось. Он ехал домой один в дождь. Ночью. Никто не знает, кто ехал за ним.
Летти широко раскрыла глаза:
— Джоэл, я правильно понимаю, что ты имеешь в виду?
Джоэл стиснул зубы:
— Я думаю, черт возьми, вполне возможно, что той ночью Копленд увидел мою машину на узкой извилистой дороге над морем и, вполне возможно, решил не упускать удобного случая раз и навсегда убрать меня из жизни своей дочери. Я думаю, он мог столкнуть отца с дороги своим огромным старым «линкольном», на котором обычно ездил.
Летти выглядела потрясенной.
— Но это чудовищное обвинение.
— Знаю. Знаю, что это обвинение, которое я не могу доказать. Я пришел на верфь после того, как нашли отца. Я сказал Копленду, что думаю. Он разозлился и позвал нескольких своих людей. Они выгнали меня.
— Копленд рассказывал мне, что ты приходил к нему на верфь.
— Тут ничем не поможешь. Но даже если это и был несчастный случай или самоубийство, Копленд все равно виновен, насколько я могу судить. Виновен, черт подери.
— Я понимаю, что ты должен чувствовать, — мягко заметила Летти. Джоэл помолчал:
— По неизвестной причине никто так и не узнал точно, что же произошло той ночью. Меня мучает эта неопределенность. Я не знаю, что это было: несчастный случай, убийство или самоубийство.
— Конечно. Ведь ты не уверен в своей версии. Слишком много неувязок, слишком много вопросов без ответов. Нужно снова вернуться к этой загадке и попытаться ее разгадать.
Джоэл сжал рукой дверной косяк, ему нужно было собраться с духом, чтобы продолжить свой рассказ.
— Знаешь, что отец сказал мне в тот вечер, перед тем как пойти в «Якорь», чтобы больше никогда не вернуться?
— Нет.
— Последнее, что он сказал, было: «Это ты виноват». — Джоэл невольно потрогал живот при этом воспоминании. — Он ударил меня в живот и затем сказал:
«Это ты во всем виноват, проклятый сукин сын. Виноват во всем, глупец. Я рад, что твоя мать умерла раньше и не видит, какого сына она вырастила».
Летти подошла к нему ближе и обняла его.
— Джоэл, мне очень жаль. — Больше она ничего не сказала, только прижалась к нему еще теснее и так стояла, положив голову ему на плечо.