— Конечно, конечно. Как скажете.
Хью вышел из гостиницы. Ему пришло в голову, что сегодня впервые он поведет Мэтти ужинать в ресторан. Он усмехнулся и отправился искать летчика Гровера. У них будет настоящее свидание. Первое. Ту ночь год назад в ее квартире нельзя считать. По крайней мере Мэтти не захочет принимать ее в расчет.
Возможно, ему удастся раздобыть бутылку коньяка или рома, чтобы потом взять в номер. Мэтти необходимо несколько расслабиться. Она побывала в аду в прямом смысле этого слова.
Определенно слишком большой стресс.
— Ну и ну. Приветик. Вот не знала, что у меня рядом появилась конкурентка. Добро пожаловать на борт, милочка. Чем больше, тем веселее, я так считаю. Меня зовут Евангелина Дэнжерфилд. А ты кто?
Мэтти, которая только что вышла в коридор и теперь безуспешно старалась вставить ключ в ржавый замок, удивленно подняла голову. В открытых дверях соседнего номера стояла женщина. Мэтти,
Всегда готовая признать, что она вела до сих пор довольно спокойную жизнь, никогда не видела ничего подобного. Во всяком случае, вблизи.
На вид Евангелина Дэнжерфилд была несколькими годами старше нее, хотя точно сказать затруднительно из-за толстого слоя макияжа. Светло-карие глаза окружены черным, серебристые тени на веках доходили почти до висков и ослепительно сверкали. Полные, слегка надутые губы намазаны ярко-красной помадой, на высоких скулах темно-розовые пятна румян. Густая грива не правдоподобно белокурых волос была приподнята над шеей и спускалась на плечи каскадом многочисленных кудряшек. Заколки с искусственными камнями сверкали в полумраке холла.
Все остальное в Евангелине Дэнжерфилд было тоже из ряда вон выходящее. Природа явно щедро одарила ее, и она демонстрировала две свои главные драгоценности с помощью потрясающего платья типа саронга с очень глубоким вырезом. Само платье — цветастое, в красных, фиолетовых и желтых тонах, было на размер маловато фигуристой Евангелине, так что подол находился много выше колен. Ансамбль завершали красные туфли на трехдюймовых каблуках-шпильках и целая коллекция бижутерии. Ногти на руках — длиннющие и ярко-красные, явно требующие массы забот и времени.
— Как поживаете? — спросила Мэтти. Она как раз собиралась пойти поискать себе что-нибудь новое вместо своих многострадальных шелковой блузки и
Темно-зеленых брюк и теперь почувствовала себя Золушкой. Чувство это было ей хорошо знакомо из общения с сестрой Эриел. — Меня зовут Мэтти. Мэтти Шарп.
— Мэтти Шарп, а? Приятно познакомиться, Мэтти. Давненько не приходилось разговаривать с другой работающей женщиной. Когда ты приехала на остров?
— Час назад. С Чистилища.
— Ах да. Слышала, там крутая заварушка. Вроде революция или еще что, верно? Правильно сделала, что уехала. Для дела такая ситуация — гибель. Ты сюда надолго?
— Ну, я еще точно не знаю. Надеюсь, максимум на сутки. — Мэтти посмотрела на свою грязную одежду. — Мне пришлось бросить все вещи. Как раз собралась пойти и купить себе что-нибудь.
Евангелина, немедленно проникшись к ней сочувствием, оглядела ее с ног до головы.
— Бедняжка. Выглядишь ужасно. Не обижайся. Там, видно, совсем скверно, на Чистилище. Наверное, тебе надо .побыстрее заработать здесь, на Бримстоуне, чтобы можно было двигаться дальше, правильно?
— Ну…
— Никаких проблем, милочка. Сегодня клиентов навалом. В гавани стоит военный корабль. Нам обеим хватит под завязку, и я не возражаю против того, чтобы поделиться.
Мэтти наконец сообразила, что ее собеседница — проститутка и что она решила, будто Мэтти занимается тем же бизнесом.
— Вы очень добры.
— Эй, нам, сестрам, следует держаться вместе, верно? — Евангелина ослепительно улыбнулась. — Слушай, ты в местных лавках хорошей рабочей одежды не найдешь. Поверь мне, я-то знаю. Бримстоун — всем дырам дыра. Мне приходится самой себе шить или заказывать по каталогам. Почему бы тебе не взять у меня взаймы что-нибудь на сегодня?
Мэтти невольно заинтересовалась.
— А подойдет?
Евангелина критически оглядела худенькую Мэтти.
— За пазухой маловато, но мы тут справимся. Я умею обращаться с иголкой. Слушай, заходи. Несколько часов еще не будет работы. Мальчики всегда хотят сначала заложить за воротник, так ведь? Нам хватит времени что-нибудь придумать.
Мэтти забавляла ситуация. Интересно, что бы сказала Эриел, узнай она, что ее строгую и консервативную сестру приняли за проститутку? А еще интересно, что бы сказал Хью.
Неожиданно ей безумно захотелось это узнать.
— Вы очень добры, Евангелина, — сказала Мэтти, входя в комнату. — Я могу заплатить вам за одежду.
— Не бери в голову, достаточно того, что можно поговорить с другой женщиной. — Евангелина посторонилась, пропуская Мэтти. — Мне здесь этого здорово недостает. Интеллигентного разговора с другой женщиной. Приходится говорить лишь с мужиками, а с ними, сама знаешь, разговор короткий. Выпить хочешь? Я делаю приличный ромовый пунш.
— Спасибо. — Мэтти благодарно улыбнулась, оглядывая кричащее убранство комнаты. Все выполнено в красных тонах. Красные с золотом обои, красные бархатные занавески, красное плюшевое покрывало на кровати, красные коврики. Зеркала на потолке и по стенам.
— Ваша комната куда наряднее, чем моя.
— Но вовсе не благодаря усилиям администрации. — Евангелика гортанно засмеялась, подошла к маленькому лакированному шкафчику и взяла оттуда бутылку рома. — Все пришлось делать самой. Месяцы ушли, чтобы подобрать ткань на занавески и покрывало. А этот шкафчик мне почти даром достался. Купила его у одного парня, который ехал в Гонолулу с целой яхтой всякого барахла из Сингапура.
— Очень красивый. Вы, верно, много денег потратили на все это.
Евангелина пожала плечами.
— Считаю это капиталовложением, понимаешь? Приходится часть заработка снова вкладывать в дело, если хочешь получать побольше прибыли. Так я считаю.
Мэтти кивнула, неожиданно почувствовав себя почти в своей тарелке.
— Да, это действительно так. Я тоже в первые два года вложила почти все свои доходы в дело. Мне и сейчас приходится немало вкладывать.
— Вот видишь! — Евангелина открыла дверцу крошечного холодильника. Звякнули кубики льда, брошенные ею в стаканы с уже налитым коктейлем. — Ну, все готово. Садись, а я пока пороюсь в шкафу.
Мэтти взяла стакан и села в красное бархатное кресло. Ей казалось, что она попала в середину какой-то пьесы. Она осторожно попробовала напиток из рома и фруктового сока.
— Вы давно работаете здесь, на Бримстоуне?
— Уже года четыре. Я раньше была на Гавайях, и сначала все было нормально, но я решила найти себе местечко, где нет такой конкуренции. Здесь я единственная работающая женщина на острове. — Евангелина открыла шкаф и принялась разглядывать содержимое. — Гак, посмотрим, что тут у нас. Ага, вот оно. Думаю, подойдет прекрасно.