Изабел состроила смешную гримаску.
– Полагаю, исключения есть в любом правиле. Но как я уже сказала, это вполне разумная теория.
Эллис слегка усмехнулся.
– Теория, исходящая от тех же людей, которые не верят в существование таких вещей, как сновидения Пятого уровня при не полностью выключенном сознании, не так ли?
– Верно! – рассмеялась Изабел. – Но стоит отдать им должное за проведение научного исследования сновидений. Многие годы способные исследователи опасались заглядывать в эту область, потому что ее считали весьма сомнительной наукой.
– Они боялись, что любое расследование окажется скользкой горкой, начинающейся с весьма расплывчатой психологии и идущей круто вниз, в пропасти экстрасенсорики и мистицизма.
– Да, разумеется, – пожала плечами Изабел. – Проблема вам ясна. Как можно объективно изучить нечто такое, чего нельзя увидеть или измерить? Мало того, вы полностью зависите от подопытных добровольцев. Они могут наговорить вам что угодно о своих снах, но вы никак не сумеете доказать их правоту или опровергнуть.
– Верно, – кивнул Эллис, доедая последнюю устрицу. – Вы говорили с кем-то о своих экстремальных снах?
– Посмотрим… – задумчиво протянула Изабел. – Кажется, я что-то упомянула о них советнику по профессиональному обучению в средней школе. Хотела знать, имеются ли какие-нибудь карьерные возможности для таких людей, как я. Дама была крайне возмущена. Решила, что я наркоманка, и вызвала в школу родителей. Года два спустя я потолковала с доктором. Он предположил, что мои сновидения – это побочный эффект неких лекарственных средств. Когда я заверила, что не принимаю лекарств, он решил, что, возможно, мне они необходимы.
– О, и это мне знакомо. Я тоже пытался объясниться с докторами, еще когда учился в колледже. Получил тот же диагноз. Мне посоветовали держаться подальше от наркотиков. После этого я вообще перестал говорить с посторонними на эту тему. Зато через год встретил Лоусона.
Изабел кинула на Эллиса сочувственный взгляд.
– И вы так обрадовались, обнаружив, что кто-то действительно понимает вас и не считает психом, что были готовы работать на него бесплатно?
– Да, я был благодарен Лоусону, – сухо ответил он, – но моя благодарность так далеко не простиралась. Скажем так: мы заключили сделку.
– Лоусон тоже сновидец Пятого уровня?
– Нет, скорее всего ему можно поставить твердую четверку по шкале Белведера. Достаточно высокий балл, чтобы чувствовать возможности, скрытые в сновидениях, и попытаться выяснить, как лучше использовать Пятый уровень.
Вернувшийся официант убрал блюдо с колотым льдом. Как только он скрылся, Изабел подалась вперед и понизила голос:
– Лоусон проводил эксперименты с наркотиками, чтобы понять, можно ли усилить действие сна, верно?
– Откуда вы узнали?
– Несколько месяцев назад я получила от него поистине бредовые описания снов Пятого уровня и сразу поняла, что тут что-то не так. Вот и спросила доктора Би, не может ли быть такого, что сновидцы находились под действием наркотиков? Он ответил, что ничему не удивляется.
– Это был краткосрочный эксперимент, – признался Эллис. – Лоусон не стал продолжать, поскольку результаты оказались непредсказуемы. Объектам кололи препарат, названный CZ-149, специально разработанный для усиления яркости снов. Но он имеет неприятные побочные эффекты.
– Какие именно?
– Обычные добровольцы впадали во что-то вроде гипнотического транса. У сновидцев Пятого уровня результатом были экстремальные сны, настолько реальные, что их было невозможно отличить от действительности. Поэтому и считалось, что эти сны как бы навязаны со стороны, и, следовательно, чистота эксперимента весьма сомнительна.
Изабел неодобрительно нахмурилась.
– Надеюсь, вы не позволили Лоусону экспериментировать на себе?
– Ни за что на свете. Я слишком стар для подобных вещей. – Эллис оторвал кусочек ржаного хлеба с хрустящей корочкой и обмакнул в маленькую мисочку с оливковым маслом. – Оставляю подобные эксперименты новым рекрутам Лоусона. Они молоды и энергичны.
Изабел облегченно вздохнула.
– Очень рада, что вы не сваляли дурака с этим CZ-149.
– А как вы нашли Белведера? – поинтересовался Эллис.
– Это он нашел меня, – засмеялась Изабел, весело блестя глазами. – Как-то раз ночью, когда я была на дежурстве, позвонил на горячую линию «Экстрасенсорный сновидец». Оказалось, что он обращался туда каждые несколько месяцев, чтобы проверить, не появился ли там, случайно, сновидец Пятого уровня. Я, естественно, сначала подумала, что это очередной псих. Но мы разговорились. Одно цеплялось за другое. Мы решили встретиться. Он протестировал меня и предложил работу в центре. Я ухватилась за такую возможность.
Официант стал расставлять тарелки.
– Белведер не был сновидцем Пятого уровня? – спросил Эллис.
– Нет. Подозреваю, что он, как и ваш друг Лоусон, имел твердую четверку. Но он разработал шкалу снов при не полностью выключенном сознании и определил высший уровень как Пятый.
– Итак, за все время вашей работы с Белведером он ни разу не привел в центр ни одного сновидца Пятого уровня.
– Н-нет, – нерешительно пробормотала Изабел. – Но раза два упоминал, что вроде бы обнаружил еще одного экстремального сновидца за несколько месяцев до того, как появилась я. У меня создалось впечатление, что этот человек – мужчина. Позже я выяснила, что именно его он называл Клиентом № 3.
Эллис похолодел. Возможно ли это?!
– Скаргилл…
Должно быть, это действительно он. Лоусон привел Винсента Скаргилла в «Фрей-Солтер» чуть больше года назад. И что-то говорил насчет того, что Белведер нашел Скаргилла чуть ли не в Интернете.
Вилка Изабел замерла в воздухе.
– Простите? – вежливо осведомилась она.
– Думаю, сновидца звали Винсент Скаргилл, – объяснил Эллис.
– Вы с ним работали?
– Не совсем.
– Он все еще остается у Лоусона?
– Он мертв. По крайней мере, так считают.
Изабел опустила вилку.
– О чем вы?
– Это длинная история, – вздохнул Эллис, поднимая нож. – И одна из самых больших тайн Лоусона. Он снимет с меня голову, если узнает, что я вообще упоминал о Скаргилле. Сделайте мне одолжение, притворитесь, что вообще не слышали этого имени хорошо?
– Договорились. Но должна сказать, что когда я узнала, что упустила шанс работать с еще одним сновидцем Пятого уровня, потому что доктор Би отдал его другой лаборатории, то впала в настоящую депрессию. Мартин Белведер по-своему очень хорошо относился ко мне, но при этом всегда находился в собственном призрачном мире. И не было никого, с кем я могла бы поговорить о своей работе. Иногда я чувствовала себя такой одинокой!