Он был обречен.
— Давайте я помогу вам снять рубашку. — Молли коснулась его груди, пальцы ее легко заскользили в поисках застежки.
Сильная дрожь пробежала по его телу.
— Вас знобит. — Она замерла и внимательно вгляделась в его лицо. — Вам холодно?
— Нет. Жарко. Очень жарко. Я уже горю.
— Я сейчас принесу вам попить. — Наклонив голову, она продолжала расстегивать рубашку.
Ее пушистые волосы щекотали ему нос. Никогда еще Гарри не доводилось испытывать такого блаженства. Он с наслаждением вдыхал цветочный аромат ее шампуня. Вздохнув глубже он уловил и тонкое благоухание ее тела. Это был запах женщины, и он притягивал к себе все мужское, что было в Гарри.
Он застонал. Какой-то предмет с глухим стуком упал на ковер. Гарри смутно вспомнил об электроприводе, который до этого держал в руке. Что то важное было связано с ним. И это что-то Гарри должен был выяснить.
Но Молли уже снимала с него рубашку и думать об электроприводе он больше не мог. Ее пальцы касались его голой груди. Боже какие ласковые теплые мягкие пальцы! Их прикосновения жгли кожу, словно раскаленное железо.
— Молли. — Ее имя прозвучало как мольба молитва, проклятие. Проклятие. — потому что он знал: судьба его решена. Сегодня ночью он потеряет Молли навсегда.
— Все хорошо, — успокаивала она. — Вы поправитесь. Эта лихорадка внезапно началась?
— Да. — «И она меня доконает, пожалуй». Она задумалась.
— Это может быть пищевым отравлением.
Теперь осталось лишь одно средство, способное потушить огонь пожиравший его. Стеклянный мост вновь задрожал под его ногами. Впереди опять замаячила опасность.
Пальцы Молли уже коснулись его плеч, снимая рубашку. От ее прикосновении теплая кожа накалилась докрасна. У Гарри затряслись руки. Испепеляющий огонь, бушевавший внутри, рвался наружу. Гарри впервые столкнулся с подобным ощущением.
Рубашка соскользнула с плеч и упала на ковер.
Молли заглянула ему в глаза.
— Вы такой горячий. Я, пожалуй, принесу стакан воды.
Гарри воспользовался моментом, чтобы рассеять опасные чары, которыми она его невольно опутала.
— Да.
— Я мигом. Вы пока присядьте, Гарри, вам тяжело стоять. Не обижайтесь, но вид у вас жуткий.
— Да.
Итак, ей был противен его вид. Это начало. Очень скоро она почувствует страх. Отчаяние охватило Гарри.
Он опустился на край постели и попытался взять себя, в руки пока Молли отправилась в ванную. Обхватив голову руками, он мысленно отдавал команды.
Сойди со стеклянного моста. Возводи новые стены.
В раковине зажурчала вода.
Быстрее дурак. Ты же потеряешь ее.
Но ничего не получалось. Было уже слишком поздно.
— Ну вот, — раздался ласковый голос Молли. — Выпейте это и сразу ложитесь в постель.
Гарри открыл глаза. Головы он не поднял. Первое, что он разглядел сквозь растопыренные пальцы рук. — это ящичек прикроватной тумбы. Сегодня рано утром в оптимистическом порыве он переложил коробочку с презервативами из ванной в этот ящичек. Молли встала напротив, загородив от него ящик тумбочки. Она вложила ему в руку стакан с водой.
Гарри чуть не уронил его.
— Осторожно, — сказала Молли.
Ему удалось пропихнуть в себя воду, но жара она не сняла. Гарри подумал, что лучше было бы выпить виски или бренди. Алкоголь по крайней мере снял бы эрекцию, которая грозила пробуравить дырку в его штанах.
— Спасибо. — У него возникло ощущение, будто он водит языком по наждачной бумаге.
— Может мне позвонить в службу «скорой помощи»и спросить совета?
— Нет. Умоляю, не надо. Никому не звоните.
— О'кей. — Она опустилась на колени и принялась развязывать шнурки на его кроссовках.
Гарри разглядывал фалды белого халата, в котором утопала Молли. В сознании почему-то возникла ассоциация с подвенечным платьем. И сама Молли казалась одновременно и чувственной, и целомудренной. Такое редкое сочетание привело его в еще больший восторг.
— Я знаю, что вы человек самостоятельный и независимый. — Молли развязала один шнурок. — Но не станете же вы отрицать, что сейчас вы нуждаетесь в помощи. Вы больны, Гарри.
— Все так говорят.
До него вдруг дошло: она до сих пор не покинула его потому лишь, что оправдывала его странное поведение реакцией на тяжелое пищевое отравление.
Вид коленопреклоненной Молли был самым эротичным зрелищем в жизни Гарри. Он вдруг представил себе, как она расстегнула бы ему брюки, высвободила тугой член, увлажнила разгоряченную плоть своим нежным языком.
— Все в порядке, Гарри. — Молли стянула с него и вторую кроссовку. — Мы почти уложили вас в постель.
— Да. — Гарри с ужасом подумал о том, что к рассвету постель станет ему гробом. Он просто не переживет того, что должно было сейчас случиться.
— Утром вам будет лучше.
— Нет.
— Непременно будет. — Она вдруг запнулась, уставившись на маленькие кожаные ножны, закрепленные ремнем у щиколотки.
Гарри хотел объяснить, откуда взялся нож. Хотел сказать, что это не было всего лишь данью семейной традиции. Хотел рассказать обо всем. Но это значило раскрыть полную правду о своих родителях и обстоятельствах их гибели, о том, как он не успел их спасти. Сейчас, в таком жутком состоянии он даже заикнуться не смел об этом. Гарри вдруг задался вопросом, не напугал ли Молли вид стального лезвия.
Не проронив ни слова, Молли отстегнула ножны и положила их на тумбочку возле кровати. Потом подошла к нему и тронув за плечо, нежно опрокинула на постель.
Он плюхнулся на подушки. — почти так же грациозно, как если бы слон карабкался на горный утес. Распластавшись, он беспомощно смотрел на Молли, склонившуюся над ним. Ее белый халат слегка распахнулся, приоткрыв изысканную отделку на вырезе ночной сорочки. Облизывая сухие губы, он отчаянно пытался подобрать подходящие слова.
— Пожалуйста… — Это было все, что он сумел пролепетать.
— Что такое? — спросила она. — Вы что-то хотите?
— Вас.
Она захлопала ресницами, опешив от такой откровенности. По ее щекам разлился яркий румянец.
— Гарри, вы больны.
— Нет. Я не болен. Это не то, что вы думаете. Я хочу вас. Пожалуйста.
Она наклонилась ближе и положила руку ему на лоб.
— У вас жар. Вы бредите.
— Нет. Прикоснитесь ко мне. — Он протянул руку и успел схватить Молли за запястье. — Вот здесь. — Он поднес ее пальцы к тугой выпуклости между ног. — Будьте моей.