Молли подняла руку.
— Остановитесь. Дальше можете не продолжать. Я не принадлежу к числу ваших пациентов. И вовсе не собираюсь обсуждать с вами подробности своей сексуальной жизни.
— Я пытаюсь уберечь вас от трагической ошибки.
— Не нужно пытаться уберечь меня от Гарри.
Оливия прищурилась.
— Надеюсь, вы в курсе, что он не имеет права претендовать на наследство Стрэттонов? Он поссорился со своим дедом. Он не получит ни гроша.
— К нашей женитьбе это не имеет никакого отношения. Спокойной ночи, Оливия.
— Вы либо очень глупы, либо просто непроходимая дура.
Молли ухмыльнулась.
— И какую из этих характеристик мне выбрать?
Оливия развернулась и ринулась к двери. Из квартиры она выскочила, не попрощавшись. Дверь шумно захлопнулась за ней.
Молли увидела Гарри, который, сложив на груди руки, стоял в дверях своего кабинета. Он долго и задумчиво смотрел вслед Оливии. Потом перевел взгляд на Молли.
— Итак, нездоровые отклонения в сексуальном по ведении? — медленно повторил он.
— Ты все слышал?
— Только последнюю часть диалога. Так она ознакомила тебя с диагнозом, который поставила мне как врач?
— Да, но я бы на твоем месте не придавала значения ее теориям. Она сама со странностями. Может, поэтому и стала психотерапевтом. Только в этом качестве она могла найти решение собственным проблемам.
Он чуть скривил рот.
— Понятно.
— Но это вовсе не значит, что я не верю в целительную силу хорошей терапии, — чистосердечно призналась Молли. — Но лечащего врача нужно выбирать с особой осторожностью.
— С осторожностью.
— Вот именно. Здесь же важна контактность биополей. Нужно найти такого доктора, который умел бы абстрагироваться от собственных проблем при лечении пациента.
— Ты говоришь как эксперт.
— После смерти матери я сама обращалась за помощью к психотерапевту, — сказала Молли. — Кстати, я сменила полдюжины врачей прежде чем нашла такого, с кем могла говорить. Я была у нее несколько раз. И она мне кое в чем помогла.
— В чем же?
Молли замялась, вспомнив о тех трудных днях и жутком страхе, который преследовал ее в двадцатилетнем возрасте.
— Мне казалось тогда, что меня раздавит груз проблем, обрушившихся так внезапно. Появилась и злость от того, что именно на меня легла ответственность за все и вся. Мои терапевт оказалась чуткой и внимательной. Я не могла позволить себе длительный курс лечения, но даже из тех немногочисленных бесед, что мы с ней провели, я извлекла много полезного для себя.
На губах у Гарри промелькнула улыбка.
— Ну что ж, пожалуй этого достаточно, чтобы стать экспертом в вопросах психотерапии.
Молли задумчиво посмотрела на него.
— Ты знаешь, не нужно быть специалистом, чтобы понять одну простую вещь. Оливия не вправе ставить тебе диагноз. У нее полно собственных проблем, и они связаны с тобой.
В глазах Гарри зажегся интерес.
— О каких проблемах ты говоришь?
— Разве не ясно?
— Мне — нет.
— Вас обоих связывает прошлое. Я бы сказала, что она чувствует свою вину за расторжение помолвки. Возможно, она оправдывает себя, пытаясь убедить и тебя, и себя в том, что именно проблемы, связанные с твоей психикой, мешают вам наладить здоровые взаимоотношения.
— Ты отвергаешь возможность того, что она права?
— Конечно, черт побери. — Молли улыбнулась. — Ты не такой, как все, Гарри. Это факт очевидный. Но из тебя получится потрясающий муж и отец.
Гарри помолчал.
— Может, ты мне поможешь избавиться от странностей в сексуальном поведении? — предложил он.
— Может быть. Кто тебе звонил?
— Фергюс Райс, частный детектив, которого я нанял для розыска Кендалла.
— Он что-нибудь выяснил? — спросила Молли.
— Два часа назад Уортон Кендалл на своем голубом «форде» врезался в скалу на высокогорном участке шоссе где-то в Орегоне. По всей видимости, он следовал в Калифорнию. Кендалл погиб.
Потребовалось какое-то время, чтобы осознать всю важность прозвучавшего сообщения. Когда до Молли наконец дошел его жуткий смысл, она вскочила с дивана и бросилась к Гарри.
— Все кончено, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь. Он крепко обнял ее.
— То же сказал и Райс.
— Ну все. С меня довольно. — Молли села в постели и уставилась на Гарри. — Что опять не так? Почему ты не спишь?
Гарри удивленно взглянул на нее из-под опущенных ресниц. Одеяло прикрывало его до пояса. Руки он закинул за голову. Строгие черты лица выражали предельную сосредоточенность.
— Я думаю, — сказал он.
— А у меня от этого страшная бессонница.
— Извини. Я не знал, что ты не спишь из-за меня.
— А как, по-твоему, я могу уснуть, если ты лежишь, уставившись в потолок?
— Почему это должно тебе мешать? — с искренним любопытством в голосе спросил он.
— Сама не знаю, но это так. Такое впечатление, что ты стучишься в мое сознание. И я не могу заснуть.
— Но я ничего не могу с собой поделать. Если уж я думаю, то думаю.
— Все это ерунда. Конечно, никакого стука я не слышу. Но меня не покидает ощущение, будто мысли твои связаны с грядущими проблемами.
Он сощурился.
— Что ты там говорила насчет того, будто я стучусь в твое сознание?
Она пожала плечами.
— Я не могу этого объяснить. Это ощущение возникло у меня недавно А тебя оно никогда не посещает?
— Нет. — Гарри схватился за уголок одеяла, намереваясь откинуть его в сторону. — Послушай, если я мешаю тебе спать, я могу пойти в гостиную.
— Нет, никуда ты не пойдешь. — Молли обхватила его за плечи и уложила обратно на подушку. — Оставайся здесь.
Он не стал сопротивляться.
Молли взбила свою подушку и приставила ее к спинке кровати.
— Ну а теперь выкладывай, что у тебя за проблема.
Он лишь на мгновение задумался и с готовностью выпалил.
— Мне не дает покоя записная книжка Кендалла.
— Ты опять об этом? Но мы ведь, кажется, решили что со смертью Кендалла все проблемы исчезли?
— Что-то не то в этой книжке. — Гарри тоже присел, прислонившись к спинке кровати. — И я никак не могу ухватить нечто важное.
— Ты сказал, что, по-твоему, в эскизах пистолета и пугала не чувствуется ярости.