— Вы думаете, она не знает об увлечениях своего мужа на стороне?
— Возможно, и знает. Но с Ланочкой было не просто увлечение. Я беспокоюсь, что у вас может сложиться неверное впечатление о моей племяннице. Она вполне обеспеченная девушка, имеет хорошую работу. У нее с Вадимом Евгеньевичем были совсем другие отношения. Более чистые, более возвышенные.
— И поэтому вы требовали ключи от квартиры у Артура? Для своей племянницы?
— Это вам тоже Эсмира сказала? Какая она непорядочная женщина! Я говорила с Артуром, что квартиру его шеф готовил для Ланочки и собирался ей подарить. Но Артур отказал мне в очень грубой форме.
— Хорошо, вы знали о существовании квартиры и ничего не говорили о ней жене Стрекавина. Как такое возможно?
— Почему я должна была вмешиваться в их семейные дела? Это было не мое дело. А квартиру Стрекавин хотел перевести на имя Ланы, он сам ей об этом говорил. Но его исчезновение… Между прочим, вы ищете не там, где нужно.
— А где нужно?
— Вы же умный человек, Ксения, и понимаете, что такое преступление мог совершить только Артур, его телохранитель. У него было оружие, неплохие связи с криминальным миром и масса причин для физического устранения Вадима Евгеньевича.
— Каких?
— Я полагаю, что он хотел завладеть этой квартирой. Из двух пар ключей одна была у Стрекавина, другая — у Артура. Я слышала, что он даже хотел переоформить квартиру на чужое имя. Естественно, это мне не понравилось.
— Было бы лучше, если бы он оформил квартиру на вашу племянницу, которая вчера так себя вела?
— Пожалуйста, не нужно вспоминать. Она очень сожалеет, что не сдержалась. Ей показалось, что вы пытаетесь ее обмануть. Дело в том, что я позвонила ей как раз в тот момент, когда вы разговаривали. И в результате у Ланочки произошел резкий срыв.
— Кто бы меня пожалел! — в сердцах пробормотала я.
— Что?
— Ничего. Скажите Лане, чтобы искала себе подруг получше.
— Что вы хотите сказать?
— Вот это и хочу. Необязательно всем доверять, даже в ее возрасте.
— Вы говорите про Эсмиру? — догадалась моя собеседница. — Вы даже не представляете, сколько раз я предостерегала мою племянницу, объясняя, что не все будут рады ее счастью. Но Лана не хотела меня слушать.
— Ну да. И поэтому вы решили сами устроить ее счастье. Между прочим, я хотела у вас спросить: вы умеете стрелять?
— Стрелять? — Берта Иосифовна так изумилась, что мне стало смешно. Но я решила играть до конца.
— А ваша племянница?
— При чем тут Ланочка?
— Просто интересно. Ваша племянница умеет стрелять?
— Вы, наверное, уже все узнали, поэтому и спрашиваете.
— Некоторые детали нужно уточнить, — туманно пояснила я.
— Ну, конечно, Лана умеет стрелять. Она ведь кандидат в мастера спорта по стрельбе. Разве вы этого не знали?
Вот тебе и искусствовед! Интеллектуалка, ставшая Джеймсом Бондом. А я-то думала, что она мыслит категориями Ренуара и Дега.
— Лана занималась стрельбой?
— И даже принимала участие в чемпионатах Москвы. Тренеры говорили, что она талантливый человек, но Лана бросила занятия спортом после поражения на последнем городском чемпионате.
— У нее есть оружие?
— Спортивное есть, конечно. Она ведь входила в городскую сборную. Алло, вы меня слышите?
Я положила трубку. Выходило, что я ошибалась. Эта субтильная на вид молодая женщина умеет очень неплохо стрелять. Она тоже могла организовать убийство своего бывшего возлюбленного. Возможно, он не мог сдержать обещаний, которые давал ей во время первых встреч. И она решила устроить свою судьбу таким образом. А потом Артур. Кто-то мне рассказывал, что он возил Лану на Чистые пруды. Или нет? Он возил туда девочек по сто долларов, а Лана узнала и решила ему таким образом отомстить. Месть — очень даже возможная причина для убийства. Месть и оскорбленное чувство любви. Неужели мне придется снова с ней общаться? Да никогда в жизни! Чтобы она снова облила меня кофе?! Нет, лучше я все расскажу Рындину. Вот пусть теперь и она помучается. Пусть ее вызывают в прокуратуру, допрашивают, снимают отпечатки пальцев. Пусть она почувствует себя подозреваемой. Ой, подумала я, как же мне не стыдно! Становлюсь мелкой пакостницей. Во мне просыпается зависть к ее молодому телу, к ее густым волосам, к улыбке, ее встречам с миллионером в прекрасной квартире. У меня такого не было. С первым мужем я встречалась в подъездах, целовалась в кино, которое еще было, а первый опыт получила в «жигуленке», где вообще-то сидеть невозможно, не говоря уже о другом. Да, я завидую этим молодым. У них есть все, чего не было у меня.
Устыдившись собственных мыслей, я вернулась в ванную комнату. У Ланы мог быть мотив. Но и Берта Иосифовна, этот «божий одуванчик», совсем не такая, какой я ее себе представила. И наконец, Эсмира. Я просто стала бояться этой фурии, которая, похоже, ненавидит весь мир, считая, что виноваты все вокруг.
Я уже встала под душ, когда снова услышала звонок телефона. Как он мне надоел! Решила принципиально не вылезать из ванны. Но телефон продолжал звонить. Неужели опять Рындин? Я достала полотенце, обернулась им и пошла за трубкой. Придется взять ее в ванную. Интересно, кто это звонит?
— Доброе утро, подруга, — услышала я голос Валерии.
Мне следовало положить трубку и не разговаривать с ней, но я так не могла. У меня не получается рвать отношения с людьми, с которыми я давно знакома.
— Зачем звонишь?
— Хочу извиниться. Я вчера была не права. Ночью остыла, немного подумала и решила, что была не права. Ты меня извини. Конечно, я знала о квартире, которую он купил. И конечно, не говорила о ней Маше, чтобы ее не злить. А когда Вадим исчез, я прежде всего об этой квартире подумала, ведь я сама ее оформляла. Я даже подумала, что сама расскажу о ней Маше и попрошу разрешить мне ее продать. Там можно получить очень хорошие комиссионные. Поэтому я два раза и звонила Артуру, спрашивала, где ключи, а он все отшучивался, говорил, что где-то их потерял. Представляешь мое состояние? Во второй раз я ему позвонила, когда врачи уже приехали к Николаю и укол ему сделали. И высказала ему все, что о нем думала. Он обещал поискать. А потом перезвонил и сказал, что ключи отдаст мне.
— Почему сразу не сказал? — машинально поинтересовалась я.
— Не знаю. Видимо, думал, что ему делать. Лена говорила, что он им тоже обещал деньги за молчание. Но я настаивала. Ты не думай, что я такая плохая. Жизнь наша собачья меня такой сделала. Тебе хорошо, у тебя Виктор есть и сама ты у Розенталя солидную зарплату получаешь. Ежемесячно. А у меня такой ставки нет. Мне приходится крутиться из-за этих проклятых бумажек. Все компании перевели цены в евро. Ты знаешь, сколько мы на этом потеряли? И все мои сбережения в долларах, а он, проклятый, падает, как раньше рубль падал. Думаешь, мне легко двух ребят содержать? Ты еще меня подозревала. Знаешь, как мне вчера обидно было? Слышишь?