— Я надеялся, что у нее хватит чувства стыда, чтобы самой порвать эти отношения. — Франклин бросил на Сиренити злобный взгляд. — Наверно, мне не следовало на это рассчитывать. Женщине с такими низкими моральными качествами, что ей ничего не стоит позировать в голом виде, должно быть безразлично, кто увидит эти фотографии.
— Можешь не волноваться о моральных принципах Сиренити, — сказал Калеб. — Я тебе гарантирую, что они намного выше твоих.
— Как ты можешь говорить подобные вещи о члене твоей собственной семьи? — возопила Филлис.
— На моей шкале шантажисты стоят гораздо ниже фотомоделей, — ответил Калеб.
— Ну уж, — проворчала Филлис. — Не вижу, чтобы Франклин действительно кого-то шантажировал.
— Я делал лишь то, что должен был сделать, чтобы спасти тебя от нее. — Франклин впился в Калеба глазами. — Неужели ты не понимаешь? У меня был долг перед этой семьей. Я не мог позволить тебе повторить ошибки прошлого. Просто не мог этого позволить. Мы все слишком много страдали тогда. Я не мог позволить тебе пойти по стопам твоего отца.
В комнате сразу воцарилась тишина. Ужасные слова были наконец произнесены вслух. Сиренити поняла, что все они ждали этих слов.
— Нет, разумеется, ты не мог позволить этому случиться, не так ли? — тихо произнес Калеб. — Особенно после того, как ты, и дед, и тетя Филлис так упорно трудились все эти годы, чтобы не дать мне повторить ошибки отца.
Сиренити посмотрела на застывшее лицо Роланда и ей стало еще холоднее. Теперь ей ясно была видна егo боль. Каждое произносимое слово было ударом ножа, пронзавшим плоть до самой кости.
— Мы делали все, что было в наших силах, — важно изрекла Филлис. Сузив глаза, она взглянула на Сиренити. — По всей видимости, мы потерпели неудачу.
Сиренити шевельнулась.
— Мне кажется, вы все упускаете из виду один важный факт, делающий эту ситуацию отличной от того, что случилось в прошлом.
— И что же это может быть? — пренебрежительно спросила Филлис.
— Калеб не женат на другой женщине, как был его отец, когда разразился тот скандал, — мягко сказала Сиренити. — Вы можете не одобрять его отношений со мной, но не вправе утверждать, что он повторяет грехи своего отца. Он не нарушает супружеской верности. Он не изменяет жене.
— Он предает свою семью точно так же, как это сделал его отец. — Голос Филлис дрожал от негодования.
— Даже если на этот раз и не страдает ни в чем не повинная жена, от этого дело не меняется. — Франклин метнул на Калеба испепеляющий взгляд. — Конечный результат будет таким же. Ты поставишь в неловкое положение всю семью. Ты снова унизишь всех нас, точно так же, как это сделал Гордон. Мы живем в маленьком городке. Это станет известно всем.
Филлис вздернула подбородок.
— Возможно, Калеб именно этого и добивается.
Роланд уставился на нее.
— Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?
— Что дело, возможно, именно в этом и состоит, — огрызнулась Филлис. — Мне приходит в голову, что, связавшись с такой женщиной, как мисс Мейкпис, твой внук нашел весьма эффективный способ наказать всех нас.
— Наказать нас? За что? — резко спросил Роланд. — Я взял его к себе и вырастил. Дал ему дом, семью. Сделал своим наследником. Что еще я мог бы для него сделать?
— Да, я знаю, Роланд. Ты сделал для него все, что мог. Все мы сделали для него все, что могли. Казалось бы, он будет благодарен нам за это. — Филлис просверлила Калеба взглядом. — Но оказывается, в его чувствах к нам на благодарность нет и намека. Я уже многие годы подозревала это.
Рука Роланда, лежавшая на подлокотнике кресла, сжалась в кулак. Его взгляд был прикован к Калебу.
— Это правда? Ты хочешь нас за что-то наказать? Это твой способ мести? Но за что, ради всего святого?
— Я сблизился с Сиренити не потому, что хотел отомстить вам, — ровным голосом сказал Калеб. — Я сблизился с ней потому, что хотел быть с ней.
— Ты говоришь так же, как твой отец, — вскинулся Роланд. — Ты даже выглядишь сейчас так как выглядел он в тот день, когда сказал мне, что хочет жениться на Кристал Брук. Как ты смеешь так поступать со мной?
Прежде чем Калеб успел ответить, Сиренити подняла руку.
— Я хотела бы еще раз заметить, что эта сцена, какой бы неприятной она ни была, никоим образом не воспроизводит того, что случилось тридцать четыре года назад. На этот раз все повернется по-другому, если ваше отношение будет другим. Нет необходимости воспроизводить прошлое.
Филлис злобно посмотрела на нее.
— Как вы сами отметили ранее, мисс Мейкпис, вся разница только в том, что Калеб не женат.
— По-моему, это очень большая разница, — возразила Сиренити. — И в связи с этим возникает довольно интересный вопрос. — Она повернулась к Роланду. — Любопытно было бы узнать, у отца Калеба были проблемы с женой? Или этот роман с Кристал Брук возник неожиданно, как гром среди ясного неба?
— Проблемы? — Роланд нахмурил брови. — Они были женаты всего пару лет. У всех молодых пар есть проблемы. Переезд на Запад создал для Патриции определенные трудности. Мы все это знали. Но какое отношение имеет одно к другому?
— Просто я подумала, что ваш сын мог увлечься Кристал Брук, если его брак оказался неблагополучным.
— Это была отговорка. — Роланд стукнул кулаком по подлокотнику кресла. — Не более чем надуманный предлог для удовлетворения его эгоистической похоти к этой шлюхе.
В неподвижности Калеба затаилась угроза.
— Я предупреждал, чтобы вы ее так не называли.
— Вот еще! Мне наплевать, что она была твоей матерью, — распалился Роланд. — Она была дрянью, и это факт. И мне наплевать, что говорил Гордон, я никогда ни на минуту не верил, что у Патриции был роман.
— Патриция? — быстро переспросила Сиренити. — Так звали жену Гордона?
— Чудесная молодая женщина. — Взгляд Роланда был пронзителен.
— Красивая молодая женщина, — пробормотал Франклин. — Утонченная, элегантная, воспитанная.
— Она была урожденная Клэрвуд, — внесла свою лепту Филлис с видимым удовольствием. — Из Клэрвудов Новой Англии, знаете ли. Старые деньги. Род восходит к прибывшим на «Мэйфлауэре» [8] . Гордон познакомился с ней, когда ездил на Восток навестить друзей по колледжу. После скандала она вернулась в семью. Вышла во второй раз замуж. За какого-то сенатора, кажется.
— Мы ничего больше о ней не слышали после ее отъезда из Вентресс-Вэлли, — добавил Франклин шедшим как бы издалека голосом.
Калеб даже не слышал, что говорили Филлис и Франклин. Все его внимание было целиком обращено на деда.