— Знаете ли вы, — непринужденно продолжал Крофт, как будто не замечая, что Мерси смотрела на него, как на инопланетянина, — что сильное сексуальное влечение имеет много общего с насилием?

Он подошел к ней. А Мерси словно приросла к месту, не в силах ни отступить, ни хотя бы опустить глаза. Он приблизился к ней и, едва касаясь, провел рукой по щеке, словно нарочно.

— Стоит только сделать первый шаг, и человек теряет контроль над пробудившимися силами. Рождается новый Круг.

Огромным усилием воли Мерси удалось вернуть самообладание.

— Отлично, — заявила она, повернувшись спиной к плите, — нам остается только убедиться в том, что первый шаг еще не сделан, не так ли?

Глава 3

Ужин подходил к концу, когда Мерси вдруг показалось, что изображенный на триптихе леопард ожил и тихо пробрался из гостиной на кухню. Да, он был здесь, этот пришелец из другого мира. И вместе с ним пришла опасность. Но несмотря на это, Мерси была очарована и заворожена этим неожиданно появившимся в ее доме незнакомцем, власть которого над ней становилась с каждым мгновением все больше и больше.

Понимание же того, что он чувствует ее влечение к себе и пытается воспользоваться им, не столько пугало Мерси, сколько странным образом возбуждало.

Крофт Фальконе был именно тем человеком, которого ей всегда хотелось встретить. И несомненно, этот ее интерес был в какой-то степени физическим влечением. Мерси была слишком большой реалисткой, чтобы попытаться отрицать это. Своим легким прикосновением он затронул каждую клеточку ее тела. Задрожали даже завитки волос на ее шее, а в душе Мерси что-то перевернулось.

Конечно, у нее уже очень давно не было мужчины. По правде говоря, в жизни Мерси не было никого после разрыва помолвки. Арон Сандерс, ее избранник, был ее первым и единственным сексуальным партнером. Те несколько раз, что она провела с ним в постели, не вызвали в ней ничего, кроме удивления: отчего это все вокруг так превозносят секс?

Однако сегодняшний необыкновенный вечер, казалось, мгновенно стер из ее памяти два проведенных в одиночестве года. В последнее время она часто встречалась с различными мужчинами. Однако ни одно из знакомств не закончилось постелью, что нисколько не расстраивало Мерси.

Секс никогда не играл в ее жизни важной роли, а потому она без труда могла подавить и свое физическое желание. Хотя ее воспитали довольно строго, вовсе не это было причиной ее небогатого сексуального опыта. Правда заключалась в том, что и эти последние два года, да и все время до знакомства с Ароном, она чувствовала себя просто прекрасно. Ей совершенно незнакомо было страстное, всепоглощающее желание ощутить рядом с собой мужчину. И Мерси уже не на шутку встревожилась, не фригидна ли она?

И только сейчас она впервые почувствовала, что природа наделила ее всеми необходимыми женщине гормонами и инстинктами.

Чувственное влечение словно наполняло собой воздух. В кухне повисло неловкое молчание. Мерси вновь и вновь повторяла про себя слова Крофта, что у любви много общего с насилием. Насилие и сексуальное влечение были похожи тем, что не поддавались контролю разума. Для Мерси это было открытием невероятной важности.

И все же, несмотря ни на что, Мерси была волевой женщиной. Ей многое пришлось пережить с тех пор, когда она узнала о чудовищном преступлении Арона Сандереа, пытавшегося воспользоваться ею для достижения своих грязных целей. Мерси была уверена в себе. Она сможет контролировать сильное физическое влечение, пусть это и было чем-то незнакомым, завораживающим. В конце концов, она может относиться к Крофту как к экзотическому, неотразимому, великолепному, манящему и интригующему произведению искусства, которое, однако, было ей недоступно, так как являлось слишком дорогим удовольствием. Мерси могла восхищаться им, возможно, даже мечтать о том, чтобы стать его обладательницей, и в то же время равнодушно пройти мимо, слегка вздохнув и пожав плечами.

Мерси было досадно, что чувства, которые вызвал Крофт Фальконе, были не обыкновенной увлеченностью. Этот мужчина так далек от нее своим спокойствием, своей бесстрастностью. И в то же время он притягивал Мерси с необъяснимой силой. Его замкнутость говорила лишь о его одиночестве. О невыразимом, ледяном одиночестве. И о своем мире, в который он никого не впускал.

Хотя, возможно, как и леопарду с триптиха из ее гостиной или привидению, Крофту Фальконе просто не нужно было делить свой мир с кем-то еще.

Мерси чувствовала, что главное в характере Кроф-та — это сила, гордость и власть. С какой стороны ни посмотри, этот человек казался прочным как гранит. За его спиной всегда можно укрыться от невзгод.

Во время ужина Мерси непринужденно болтала, стараясь направить разговор в безопасное русло. Она рассказала гостю о своем магазине, о жизни в Игнатиус-Ков, спросила, как он управляется со школами самозащиты в двух разных штатах. Он отвечал очень вежливо, однако то, что он поведал Мерси, было слишком мало и ничего не говорило о характере хозяина.

Мерси хотелось забросать Крофта вопросами, но она никак не могла придумать, с какой стороны подступиться. Она чувствовала, что ей просто необходимо узнать об этом человеке как можно больше, и его нежелание говорить о себе только разжигало ее любопытство.

Ей безумно хотелось узнать о его прежней жизни, его интересах и привязанностях, о том, что заставило его связать свою жизнь с миром боевых искусств. До встречи с ним Мерси считала, что американец, занимающийся подобным бизнесом, наверняка должен быть похож на профессионального спортсмена, супергероя из боевиков, этакую тупоголовую гориллу с огромными бицепсами.

Однако не приходилось сомневаться в том, что Крофт относился к своему занятию как угодно, но только не как к спорту. И уж конечно, уровень его интеллекта отличался от интеллекта обезьяны. В его умных золотых глазах отражалась напряженная работа мысли. Стоило лишь взглянуть на него, как сразу становилось ясно, что он себе цену знает. И самоуверенность его происходила от того, что он понимал истинную ценность своих знаний и способностей.

Он жил в своем замкнутом мире. Там существовали особые правила, свои понятия о добре и зле, своя мораль, значительно отличающаяся от принятой в обществе. И одной из отличительных черт его характера было то, что он всегда и во всем поступал по-своему, так, как считал правильным.

По-видимому, философия насилия, ее изучение настолько прочно вошли в жизнь Крофта, что стали частью его. Мурашки пробежали по спине Мерси, когда она подумала, насколько искусен был Крофт в практическом применении насилия. И не в занятии боевыми искусствами было дело, ибо большинство мастеров по карате или дзюдо никогда не применяли свои знания за пределами спортивных залов. Мерси очень не хотелось верить в то, что Крофт получил возможность на практике изучить свой предмет.

Но почему тогда его глаза были такими бездонными и темными?

Мерси заставила себя забыть обо всех своих сомнениях и переживаниях до конца ужина. Она вдруг осознала, что хочет поскорее завершить этот странный ужин. Она и так уже слишком много позволила себе для первого вечера знакомства с этим мужчиной.