– Ох, подожди, вот узнают об этом у нас дома. – Джейсон вилкой выловил масло из апельсинового сока. – Правда, один положительный момент во всем этом есть: я смогу объявить, что был свидетелем, как ты ходил на свидание.
Люк откусил большой кусок тоста.
– Вряд ли Айрин рассматривает наше совместное приключение в такой плоскости.
«Однако на прощание она все же поцеловала меня», – напомнил себе Люк. И поцелуй этот был не абы какой, а вполне на уровне, с прямым попаданием. Однако пока он размышлял над этим, его хорошее утреннее настроение улетучилось. Ведь это был всего-навсего поцелуй и больше ничего. При мысли о том, что бы с ним сегодня творилось, окажись он в ее постели, голова у Люка пошла кругом.
– Люк? – Джейсон махнул вилкой и щелкнул пальцами. – Эй! Не покидай меня, брат. Отвечай на вопрос.
– Какой вопрос?
– О поджоге. Какие-нибудь проблемы юридического порядка ожидаются? Если так, нужно старика с Гордоном поставить в известность о происходящем.
– Ни семьи, ни бизнеса это не затрагивает. Арест мне не грозит. По крайней мере пока.
– Звучит утешительно. – Джейсон внезапно посерьезнел. – Говоришь, дом принадлежал сенатору Райленду Уэббу?
– У меня такое чувство, что он хочет скрыть факт пожара, как и то, что его дочь умерла от передозировки. Не желает отвлекать внимание сборщиков средств и потенциальных жертвователей.
– Однако историю с пожаром ему непросто будет держать под своим контролем, как ты думаешь?
– Что-то мне подсказывает, что при следующей нашей встрече шеф полиции Макферсон приведет мне абсолютно резонные доказательства того, чтобы дело с пожаром в доме, где недавно от передозировки умерла женщина, благополучно спустить на тормозах. – Люк снова откусил тост и, прожевав, взял апельсиновый сок. – Потому что ни Макферсон, ни Уэбб, похоже, Айрин в расчет не берут. А ведь если кто и может предать дело огласке, то только она.
– Люк…
– Да?
– Пойми меня правильно, но, может, тебе лучше не связываться с Айрин Стенсон? Она мне очень нравится, она действительно совсем не похожа на всех твоих бывших женщин, но при этом она явно усугубляет твой стресс, и против этого не поспоришь.
Люк предостерегающе посмотрел на Джейсона и снова занялся тостом.
Джейсон откашлялся.
– Доктор Ван Дайк говорила отцу, что тебе после пережитого надо избегать стрессов.
– Пошел бы ты со своим доктором Ван Дайк…
Джейсон поморщился.
– Она вовсе не моя, и я предпочел бы с ней никуда не ходить. Что-то есть такое в этой ее удобной, практичной обуви и добротных твидовых костюмах. Может, мне не хватает воображения, но, боюсь, я не смогу закрыть на все это глаза.
– Поезжай в Санта-Элену и передай там всем, чтобы они обо мне не беспокоились. Увидимся на дне рождения.
– А как Айрин Стенсон?
– Она, безусловно, источник стрессов, но по крайней мере она не носит удобной, практичной обуви и твидовых костюмов. Или ты, может, не заметил ее сапожки на высоких каблуках и черный тренч?
Джейсон закатил глаза. Его слегка передернуло.
– О да, сапоги видел. Черный тренч тоже. Ей к ним еще хлыста не хватает, ты не находишь?
– Не знаю. Но найти ответ на этот животрепещущий вопрос стало целью моей жизни.
Люк оформлял в гостиницу новобрачных, когда Айрин распахнула дверь и прошагала (именно так, «прошагала», подумал про себя Люк) в вестибюль. Одного быстрого, брошенного на нее исподтишка взгляда Люку хватило, чтобы понять, в каком она настроении. Снова черный пуловер и черные брюки, черные кожаные сапоги и пальто. Снова закована в боевую броню, готова бросить вызов всему Дансли.
Айрин окинула взглядом парочку у стойки рецепции и, сообразив, что к чему, молча прошла через все помещение к кофейному столику. Люк краем глаза видел, как она осматривает кофейник и вчерашние пончики, которые он туда положил.
Ему сейчас было совсем не до постояльцев. Как же они не вовремя! Ведь у них с Айрин Стенсон дела.
Люк подвинул молодому простоватому жениху форму для заполнения и ручку.
– Имя, адрес и номер водительских прав, Эддисон, – сказал он. – Внизу подпись полностью. И дата отъезда.
Глаза новоиспеченной миссис Эддисон тревожно расширились. Она отшатнулась с таким видом, будто боялась, что Люк вот-вот перескочит через стойку и вцепится ей в горло.
«Ну что еще?» – недоумевал про себя Люк, сдерживаясь из последних сил. Ведь он всего-навсего попросил ее мужа заполнить эту треклятую форму.
Мистер Эддисон с усилием сглотнул, и его адамово яблоко судорожно задвигалось.
– Э-э… да, сэр, – промычал он и, схватив ручку, принялся поспешно заполнять формуляр.
Айрин в противоположном конце вестибюля вынула из сумочки чайный пакетик. Вид у нее был хмурый. Люк решил не обращать на нее внимания.
– Готово, сэр. – Эддисон с видимым облегчением подвинул ему заполненную анкету.
Люк бегло ее просмотрел.
– Номер освободить в двенадцать ноль-ноль.
Айрин в противоположном конце вестибюля со страдальческим видом прикрыла глаза.
На лице у Эддисона появилось озадаченное выражение.
– Э-э… двенадцать чего, сэр?
– Часов. В полдень.
– Ну конечно, сэр, – поспешно кивнул Эддисон. – Не волнуйтесь, мы уедем даже раньше, до двенадцати.
Люк снял с крючка ключ и передал его Эддисону.
– Коттедж номер десять. На двери висит свод нормативных положений. Ознакомьтесь.
Эддисон в смущении уставился на него:
– Нормативных положений?
– Правил, – пояснил Люк, всеми силами пытаясь быть терпеливым. – Никаких нарушений тишины, никакой противозаконной деятельности, никаких не зарегистрированных в отеле гостей после двадцати четырех часов и так далее.
– Да-да, конечно. То есть я хочу сказать, все ясно, сэр. – Эддисон нервно покачал головой. – Нет проблем, сэр. Нас только двое.
– Вы также найдете на ночном столике карточку с просьбой о содействии менеджменту гостиницы в экономии электроэнергии. К этой просьбе прошу отнестись как к нормативному положению. Это ясно?
– Так точно, сэр. – Эддисон в поисках поддержки повернул голову к своей взволнованной жене. – Мы с Дженис готовы всеми силами содействовать защите окружающей среды. Правда, Дженис?
– Да, – едва слышно пролепетала девушка.
– Отрадно слышать, – сказал Люк. – Приятного вам проживания в коттедже для новобрачных.
Эддисон удивленно заморгал.
– В коттедже для новобрачных?
Миссис Эддисон была явно потрясена.