— Вот. — Он протянул книгу Алексе.
— Спасибо. Я поставлю ее на полку в гостиной рядом с двумя предыдущими. — В этом городе, наверное, она была одной из немногих, кто не прочитал ни одной книги Уэбстера Белла.
В магазин вошла пара. Женщина попросила Дилана порекомендовать ей что-нибудь по холотропному дыханию, и Дилан увлек ее и ее приятеля к полке в дальнем конце магазина.
Алекса осталась одна с Уэбстером. Пора было уходить, но она решила задержаться, так как вспомнила, что не расплатилась за книгу.
— Надеюсь, моя книга вам пригодится, — тихо сказал Уэбстер. — Очень важно найти в себе мир и душевное равновесие. Большинство из нас ведут жизнь, наполненную большим количеством стрессов. Здесь, — он показал на книгу, — рассказано, как сопротивляться окружающим негативным силам.
— Я обязательно проработаю этот материал, — серьезно сказала Алекса.
— Алекса, мне бы хотелось сделать одно замечание. — Уэбстер посмотрел в дальний конец магазина, где Дилан занимался своими клиентами, и, слегка понизив голос, продолжил:
— Мне кажется, что имею на это право, потому что вы и Джоанна — приятельницы. Вы согласны?
— Да…
— Я ощущаю в вашей ауре серьезные возмущения.
— Надо же. А я все думаю, чего это она в последнее время меня так сильно беспокоит?
Он печально улыбнулся:
— Я не удивлен. Те, кто пока не нашел свой путь к другим измерениям, относятся к таким, как я, с известной иронией.
Она смутилась.
— Извините. Я вовсе не собиралась иронизировать. Просто хотела…
— Все в порядке. — Он продолжал смиренно улыбаться. — В конце концов, я всегда смогу зарабатывать себе на хлеб, став эстрадным комиком.
Алекса слегка расслабилась.
— Понимаете, я всегда немного волнуюсь, когда разговариваю с гуру.
Уэбстер перестал улыбаться.
— А я не считаю себя гуру. Только пытаюсь помочь другим обрести душевное равновесие, которое сам нашел здесь, в этой стране красных скал в окрестностях Авалона.
— Понимаю, — кивнула она.
— Но не об этом я хотел с вами поговорить, Алекса. Речь идет о том, что случилось вчера вечером на стоянке загородного клуба.
— Я начинаю думать, что в городе уже не осталось никого, кто бы не знал о том, что я вчера ужинала с Траском.
— Пожалуйста, поверьте мне, я действительно озабочен. Джоанна сказала, что Вивьен и Ллойд Кеньон в отъезде. Они не могут вам помочь. Дело в том, что между и Траском и Ллойдом…
Алекса вздернула подбородок:
— Я хорошо осведомлена обо всем, что произошло двенадцать лет назад, и не хочу это обсуждать.
Уэбстер поморщился:
— Меня беспокоит, что Траск будет пытаться использовать вас в своих целях.
— Я ценю вашу заботу, Уэбстер, — сухо отозвалась Алекса.
— Вы хотите сказать, что это не мое дело? — Уэбстер криво усмехнулся. — Прекрасно, я замолкаю. Но позвольте мне все же кое-что вам посоветовать. — Он наклонился ближе и понизил голос. — Находясь рядом с Траском, не теряйте бдительности. — Он подмигнул Алексе, помахал Дилану и быстро вышел за дверь.
— О чем ты беседовала с Уэбстером? — спросил Дилан, вернувшись к прилавку. — Пожалуйста, не отвечай, дай мне возможность догадаться. — Дилан понимающе улыбнулся. — Он дал тебе маленький отеческий совет?
— Откуда ты знаешь?
— Это несложно. — Он нажал кнопки на кассовом аппарате. — О тебе и Траске, что вы вчера были в загородном клубе, знают все. И насчет драки между Гатри и Траском тоже.
— Драки не было. Траск просто перекинулся с ним парой слов. Вот и все.
— Уверен, что Уэбстер посоветовал тебе держаться от него подальше.
— Он не первый, кто дал мне сегодня такой совет. И боюсь, что не последний.
— Уэбстера Белла я знаю давно. — Дилан сунул книгу в бумажный пакет и передал Алексе. — Потому что живу здесь больше двенадцати лет. Вначале у меня был книжный магазин при «Институте».
— Неужели?
— А что в этом странного? — Дилан водрузил локти на прилавок. — Именно Уэбстер и подвигнул меня несколько лет назад открыть «Книги сфер». Именно благодаря ему я вырос и в личном, и в профессиональном плане. И я всегда буду ему благодарен.
— Он кажется очень милым, и его сестра Джоанна тоже мне нравится, но должна признаться, что эти гуру… они похожи на евангелистов из телевизионных передач, а еще больше на ярмарочных зазывал.
Дилан улыбнулся:
— Там, где крутятся деньги, обязательно крутятся и шарлатаны. А на эзотерике денег наваривают большое количество. Причем все, кому не лень. Но Белл настоящий. И люди это чувствуют. Ты видела, сколько сегодня здесь было народу? Он помогает им понять себя, изменить свою жизнь.
— Джоанна как-то говорила, что Уэбстер собирается открыть филиал «Института»в Санта-Фе.
— Это правда. — Дилан задумчиво смотрел через витринное стекло на улицу. — Он настоящий миссионер. После смерти жены двадцать лет назад он полностью сосредоточился на своем призвании.
— И больше не женился?
— Нет.
— И Джоанна не замужем тоже, — сказала Алекса. — Тебе это не кажется странным?
— Сейчас в жизни Уэбстера для жены просто нет места, — ответил Дилан. — Что же касается Джоанны, то она до сих пор не оправилась после гибели Харри Траска.
— Мне кажется, она и Уэбстер очень близки.
Дилан кивнул.
— Ссорящимися я видел их, пожалуй, всего один раз. Когда Джоанна сказала, что собирается замуж за Харри Траска.
— Уэбстер был против их брака? — удивилась Алекса.«
— Да.
— Почему?
Дилан пожал плечами.
— Джоанна никогда не распространялась, но это было очевидно. Уэбстер опасался, что Харри Траск охотится за ее деньгами.
— Насколько мне известно, — произнес знакомый мрачный голос, — для опасений Уэбстер имел все основания. Те, кто знал Харри Траска, говорили, что это был мастер замысливать большие дорогие прожекты, которые всегда проваливались.
Алекса с улыбкой обернулась. В дверях стоял Стюарт Люттон.
Ответной улыбки не последовало, но на свой счет она это не восприняла. Стюарт вообще никогда не улыбался. Такой это был человек. Алексу иногда подмывало спросить, когда и где он сделал татуировки, которые украшали его руки и плечи, но так и не решилась.
Одет он был в любое время года всегда одинаково. Дождливо или солнечно, стояла жара или прохлада, в своем кафе» Апогей» Стюарта всегда можно было обнаружить в неизменной фуфайке-безрукавке с круглым вырезом и изображенным на груди мотоциклом, грубых шортах и сандалиях. Длинные, начинающие седеть волосы, чтобы не спадали на глаза, он скреплял головной повязкой.