Но если убийцу не схватили, то тогда… Тогда получается, что приехавшие люди знают об утерянном документе. А откуда они могут это знать? И вообще, почему вместе с ними не приехал следователь прокуратуры и сотрудники милиции, которые были здесь раньше? Петр Петрович посмотрел на рюмку и решил, что и четвертая порция коньяка ему не повредит. И действительно, после нее настроение окончательно улучшилось, он почувствовал прилив бодрости. Здесь что-то не так. Он подвинул к себе телефонный аппарат, но вспомнил, что не знает номера прокуратуры или милиции. Поднявшись, вышел из кабинета, прошел в зал, где суетился Овчаренко. Наливайко подошел к нему, стараясь ступать как можно тверже.
– Мне нужны номера телефонов, – грозно заявил он.
– Какие еще номера? – не понял вконец измотанный директор.
– Следователя прокуратуры и сотрудников милиции, – пояснил Петр Петрович.
– Ну хватит, – взмолился директор, – сейчас не время шутить.
– Я не шучу. У меня есть важная информация, – сообщил Наливайко, – дайте мне номера телефонов.
– Иногда я вас совсем не понимаю, – признался Овчаренко, – но если хотите, пойдемте в мой кабинет. Какая у вас информация, может, вы скажете ее нашим гостям?
– Не кричите, – одернул директора Наливайко. – Дайте мне номера телефонов и никому не говорите о нашем разговоре.
– Только не хватает, чтобы вы делали мне замечания, – пробурчал директор, но поспешил в свой кабинет.
Как только Петр Петрович получил номера телефонов, он снова налил себе рюмку коньяка, отметив, что она пятая. Выпил, крякнул. И лишь затем начал набирать номер телефона. Когда ему ответил следователь прокуратуры, Наливайко осторожно произнес:
– С вами говорят из ресторана «Шинок». Мне дали ваш телефон. Это господин Кушаков?
– Да, – ответили ему.
Краткость ответа не понравилась Петру Петровичу. На всякий случай он еще раз уточнил.
– Вы тот самый следователь, который к нам приезжал?
– Тот самый, – устало подтвердил следователь, – а кто со мной говорит?
– Наливайко Петр Петрович, – гордо представился он, – я шеф-повар ресторана «Шинок», где произошли известные вам события.
– Помню, помню, – почему-то сразу повеселел следователь.
Петр Петрович знал, что при упоминании его фамилии некоторые недалекие люди почему-то сразу начинают шутить.
– Я звоню к вам по исключительно важному делу, – сердито сообщил он, – и мне важно, чтобы вы меня поняли.
– Слушаю вас.
– У нас в ресторане идет очередной обыск. Вы меня слышите? Опять обыскивают все наши помещения.
– Ясно. Ну и зачем вы мне позвонили?
– Вы меня не понимаете, господин Кушаков. У нас опять обыск. Говорят, ищут документы, которые выронил убийца.
– И все-таки я не понимаю, почему вы мне позвонили.
– Они приехали без вас. Это не сотрудники милиции, которых мы знаем. Это совсем другие люди.
– Какие люди? – не понял следователь.
– Мы их не знаем, но им известно про документы, которые выронил убийца, когда пробегал через кухню. Я совсем забыл про них рассказать, а сегодня вспомнил…
– Не так быстро, – попросил ошеломленный следователь, – вы хотите сказать, что один из стрелявших в ресторане выронил документы, когда пробегал через кухню?
– Вот именно, – подтвердил Наливайко. – А эти люди, которые проводят обыск, откуда-то узнали об этом. Хотя я никому не говорил. Просто положил документы в карман и забыл. А они приехали и с утра все проверяют. Если они от вас, то почему не с вами? А если не с вами, то, значит, не от вас? – Пять рюмок хорошего коньяка начинали сказываться.
– Я ничего не понимаю. Вас, не вас. Почему вы мне позвонили, какие документы?
– Один из преступников выронил водительские права, – понизил голос Наливайко, – а я их подобрал, положил в карман. Но потом забыл про них. – Про часы не следовало говорить, это он помнил и после выпитого коньяка.
– Документ сейчас у вас? – начал наконец понимать следователь.
– Кажется, да. Но я не уверен.
– А кто эти люди? Они показали свои документы?
– Не знаю. Никто не знает. Но наш директор, вы должны его помнить, господин Овчаренко, считает, что они из службы безопасности…
– Ясно. Они сейчас у вас?
– Да, но мне кажется…
– Откуда вы звоните? – После того как следователь все понял, он стал очень краток.
– Из кабинета директора.
– Не выходите оттуда. Даже если услышите какой-нибудь шум. Мы сейчас приедем. – Следователь положил трубку.
Наливайко посмотрел на бутылку коньяка. В конце концов, обыски случаются не каждый день, такие события вообще редкость, а на кухню ему все равно надо попасть. Петр Петрович вздохнул и налил себе еще. Только так можно пережить обиду и невостребованность. Выпив, он подумал, что должен подняться и пройти на кухню, чтобы показать этим непрошеным гостям, кто в доме хозяин, и уже поднялся, но, глянув на бутылку, решил, что в его отсутствие ее могут спрятать. Поэтому налил себе еще. В конце концов, следователь приказал, чтобы он никуда не выходил, а бутылка еще наполовину полная. И он остался в кабинете.
Через двадцать минут следователь городской прокуратуры по особо важным делам Кушаков прибыл в ресторан в сопровождении группы спецназа. Все непрошеные гости были задержаны. В результате небольшой стычки разбили одно зеркало и стопку тарелок. Кушаков потребовал объяснений. Один из задержанных предъявил удостоверение, и следователь с изумлением узнал, что подполковник Бернардский прибыл в ресторан со своей группой для проведения оперативных мероприятий.
Задержанных пришлось немедленно освободить. Бернардский объяснил, что они получили оперативную информацию, что, возможно, один из убежавших потерял документ. Кушаков был достаточно опытным следователем, чтобы не рассказывать о звонке ему шеф-повара. Когда контрразведчики уехали, прошел в кабинет директора, чтобы поговорить с Наливайко. Но тот, выпив к этому времени уже двенадцать рюмок коньяка, находился в веселом настроении и никак не мог понять, чего от него хотят. Несмотря на уговоры Овчаренко и следователя Кушакова, Петр Петрович так и не смог вспомнить, куда он положил найденные на полу права. Следователю пришлось его отправлять домой под охраной двух сотрудников милиции.
На следующее утром Наливайко пришел в себя. Он был мрачен и молчалив, но про документы наконец вспомнил. Вместе с Кушаковым он просмотрел все халаты и фартуки, уже побывавшие в стиральной машине, и наконец они нашли те водительские права. Правда, после стирки и сушки они уже мало походили на документ, но текст на них все же просматривался, кое-что еще можно было прочесть. Кушаков поблагодарил шеф-повара за помощь и уехал, прихватив с собой выстиранную карточку.