– О чем ты сейчас думаешь? – спросила Конкордия, пытаясь совладать с охватившим ее волнением.
– О том, что если бы я окончательно не потерял голову, то отправил бы тебя немедленно спать, – сказал Уэллс в ответ. – Уже совсем поздно.
Тело Конкордии оцепенело.
– Да, действительно, – прошептала она. – Очень поздно.
– Да, поздно, даже для меня.
Подняв руки, он обхватил шею Конкордии, привлек ее к себе, склонил к ней голову и вновь поцеловал. По ее телу пробежала сладостная дрожь. Эмброуз пальцем приоткрыл ее губы и приник к ним своими губами. Ее пальцы судорожно вцепились в его плечи. Эмброуз развел в стороны полы ее халата – второй раз за эту ночь. Его взору предстала белая ночная сорочка из льна. Когда рука Эмброуза обхватила ее грудь, Конкордия пробормотала что-то невнятное. Даже через слой ткани он чувствовал, как напряглись маленькие пики ее сосков. Опустив руки ниже, он нащупал изящный изгиб ее талии, ее округлые бедра.
Конкордия, вздрогнув, запустила пальцы в его волосы.
Подняв на руки, Эмброуз понес ее к дивану. Она смотрела на него затуманенными от страсти глазами.
Усадив Конкордию, он снял с нее очки.
Внезапно в дверь библиотеки громко забарабанили.
– Мисс Глейд! – Конкордия услышала приглушенный голос Теодоры – дверь была из очень толстого дерева. – Прошу вас, пойдемте быстрее. У Ханны опять ночной кошмар. Она плачет и никак не может успокоиться.
Эмброуз заметил, что Конкордия тут же напряглась. Выражение чувственности мгновенно исчезло с ее лица. Она вскочила с дивана, схватив на ходу халат.
– Иду, Теодора! – откликнулась она и повернулась к Эмброузу: – Я должна немедленно пойти к Ханне!
Он поправил халат, глядя на то, как Конкордия подбежала к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. Покончив с этим, она отворила дверь.
Теодора, в тапочках и халате, металась по коридору, вид у нее был крайне встревоженный. Ее глаза прищурились, когда она увидела Эмброуза.
– Я заходила к вам в спальню, мисс Глейд, но вас там не было, – сказала Теодора. – Потом я заметила, что в библиотеке горит свет.
– Мы с мистером Уэллсом обсуждали одно важное сегодняшнее событие, – запинаясь, пробормотала Конкордия.
Выходя из библиотеки, она оглянулась на Эмброуза:
– Надеюсь, вы извините меня, сэр. Я не думала, что приступ у Ханны повторится так скоро.
Уэллс покосился на Теодору, которая внимательно смотрела на него с подозрительно невинным видом.
– Да уж, очень интересно, что этот ночной кошмар посетил Ханну именно сейчас, – заметил он.
Конкордия мгновенно встрепенулась:
– Что вы хотите этим сказать, сэр?
– Доброй ночи, мисс Глейд. – Эмброуз почтительно наклонил голову. – Не сомневаюсь, что мы закончим нашу беседу в другое время.
– Спокойной ночи, сэр, – покраснев, ответила Конкордия.
Выйдя в коридор, она чересчур поспешно затворила за собой дверь.
Эмброуз подождал несколько мгновений, а затем выключил свет и вышел из библиотеки. Поднимаясь по лестнице, он внимательно прислушивался. Оказавшись на втором этаже, он услышал приглушенный шепот и сдавленное хихиканье откуда-то сверху. Потом раздался быстрый топот ног, дверь хлопнула, и наступила тишина.
На следующее утро со своего места во главе стола Эмброуз оглядел полную гостей столовую. Конкордия заняла место напротив него, с противоположной стороны стола. Уэллсу пришло в голову, что она прекрасно там смотрится, словно это место предназначено специально для нее, к тому же он мог постоянно ее видеть.
Ее волосы были убраны в новую – аккуратную и элегантную – прическу. Одета Конкордия была в одно из новых платьев, присланных портнихой. Платье было приятного бронзового оттенка с полосками цвета красного воска для печатей.
Все девочки, обратил внимание Эмброуз, этим утром были в отличном расположении духа. Молодость, никуда не денешься!
Ханна казалась особенно веселой – и это после якобы тревожной ночи. Феба, сидевшая возле нее, так и лучилась весельем и счастьем в своих мальчишеских штанах и рубашке. Эмброуз отметил для себя, что надо попросить портниху прислать девочке другую мальчишескую одежду – качеством получше.
Эдвина с Теодорой, расположившиеся напротив них, казались сущими ангелочками. Они жизнерадостно обсуждали поход в теплицу, который обещала им устроить миссис Оутс.
Жуя яйца с тостами, Эмброуз прислушивался к оживленному девичьему диалогу. Как ни странно, присутствие в доме и за столом Конкордии с ученицами не только не раздражало Уэллса, но даже, напротив, доставляло ему удовольствие. А ведь долгие годы до этого он привык проводить утренние часы в одиночестве, читая газеты. Слушая болтовню учениц Конкордии, сосредоточиться он бы не смог, подумалось Эмброузу.
Что ж, он почитает газеты позже.
– Сегодня утром я намерена возобновить занятия, – объявила Конкордия решительным голосом.
Ее слова привели девочек в такое замешательство, что они даже приумолкли от удивления.
– Но, мисс Глейд, – искренне произнесла Теодора, – у нас нет ни книг, ни тетрадок, ни глобусов, ни карт.
Конкордия вызывающе посмотрела на Эмброуза:
– Я уверена, что мистер Уэллс с радостью позволит нам превратить библиотеку во временную классную комнату.
Подумав минуту-другую, Эмброуз равнодушно пожал плечами:
– Мистер Уэллс не возражает.
– Благодарю вас, сэр, – сказала Конкордия.
Феба с сомнением посмотрела на него.
– А в библиотеке найдутся книги по химии? – поинтересовалась она.
– Книги по химии можно найти во втором шкафу справа от двери, – мгновенно ответил Уэллс.
– А по истории Древнего Египта? – спросила Эдвина. – Это мой любимый предмет.
– Материалы по Древнему Египту найдешь на балконе, сразу за лестницей. Там также много увлекательных книг о Китае, Америке, Индии и многих других странах.
Девочка засияла от радости.
– Правда? – воскликнула она.
– Правда, – кивнул Эмброуз, насаживая на вилку кусочек яйца. – Мистер Стоунер много лет путешествовал по миру и написал несколько книг, которые вы тоже найдете в библиотеке.
Девочки были в восторге, Конкордия, судя по ее виду, вежливо сдерживала недоверие.
– Вы также найдете там немало интересных произведений искусства, которые мистер Стоунер привозил из своих путешествий, – продолжал Эмброуз. – Одно из них может особенно заинтересовать вас. Это называется «ларцом тайн». Легенда гласит, что в нем спрятан сто один рисунок, но никому еще не удавалось найти и открыть все их.