А еще он был ее постоянным защитником, подумала Беатрис. И не ленился писать уничтожающие письма критикам, которые нападали на ее романы. Однажды он сказал Беатрис:
— По причине убогости своего воображения они не могут оценить твои потрясающие книги, моя дорогая. Не обращай на них внимания.
Она посмотрела на сверток в коричневой бумаге, перевязанный бечевкой, который лежал на верхней полке книжного шкафа.
— Мне по-настоящему будет не хватать его.
В пачке находился экземпляр рукописи, которая впоследствии стала романом «Замок теней». Беатрис по обыкновению дала дяде прочитать ее, хотя заголовок еще не был придуман. Она хотела, чтобы Регги высказал свое мнение о вариантах заголовка. У него был дар их придумывать.
Судьба распорядилась таким образом, что Регги закончил чтение и вернул ей рукопись в день своей смерти. Возможности поговорить с ним о заголовке у Беатрис уже не было, потому что и рукопись, и известие о его смерти она получила одновременно на следующее утро.
Потрясенная горем, Беатрис положила рукопись на полку и последовала совету издателя. Мистер Уитл очень любил заголовки, в которых фигурировало слово «замок».
В дверях появилась Уинифред.
— Вот ты где, Арабелла! Я тебя обыскалась! Уже почти три часа. С минуты на минуту приедет мистер Бернби. Ты ведь знаешь, какой он пунктуальный.
Невысокого роста, с серебристыми волосами и ясными голубыми глазами, Уинифред обладала редкостной для своих семидесяти лет энергией. Ей как нельзя больше подходила возложенная на нее обязанность вывести Арабеллу в свет. Она самозабвенно отдавалась этому делу, вникая во все мелочи, вплоть до того, какого цвета перчатки следует надеть.
— Не беспокойся, тетя, — улыбнулась Арабелла. — Я готова принять мистера Бернби. Мы с Беатрис восхищаемся переплетенным экземпляром новой книги.
— «Замок теней»? — Уинифред бросила рассеянный взгляд на книгу. — О да, мне говорили, что сейчас все ее читают. Право, Беатрис, если нам не удастся вернуть деньги Регги, которые он выбросил на эти дурацкие побрякушки, ты сможешь научить Арабеллу, как жить, зарабатывая на хлеб писанием романов.
Беатрис аккуратно сложила записку, которую держала в руках.
— Сомневаюсь, что это потребуется, тетя Уинифред. У меня есть предчувствие, что мы скоро найдем кольца.
— Мне остается только молиться, чтобы так оно и было. — Уинифред вздохнула. — Уж не знаю, сколько еще нам удастся делать вид, будто у нас все в порядке. Слава Богу, что твоя Люси шьет Арабелле платья. На другую модистку у нас бы не хватило денег.
Беатрис подняла брови:
— Люси Харби как раз одна из самых известных модисток в Лондоне.
Арабелла захихикала;
— Ты имеешь в виду, конечно же, мадам д'Арбуа, а не миссис Харби?
Беатрис улыбнулась:
— Совершенно верно, Улыбка у Арабеллы внезапно погасла.
— Как все это несправедливо! Ведь совершенно очевидно, что у Люси — замечательный талант, что она шьет изумительные платья. Но если бы ты не натолкнула ее на то, чтобы она взяла себе французское имя, она никогда не имела бы такого успеха у лондонских модниц.
Беатрис пожала плечами:
— Когда дело касается моды, нельзя забывать, насколько ценится французская.
— Да, в свете всегда так было, — не преминула блеснуть эрудицией Уинифред. — А сейчас, Арабелла, прошу тебя, не забудь, что сегодня вечером ты должна быть в новом голубом платье. Оно выглядит очень богатым. Мы никому не должны дать повода думать, будто деньги Регги исчезли. Арабелла состроила недовольную гримасу.
— Вы очень уж беспокоитесь о деньгах, тетя.
Уинифред закатила глаза.
— Наивное дитя! О деньгах нельзя не беспокоиться, когда их совсем нет! Право, я живу в постоянном страхе, что новость о нашем финансовом крахе станет предметом сплетен в свете. Если это случится, мы пропали. Наследник Хейзелторпа испарится в одно мгновение.
На лице Арабеллы отразилось нехарактерное для нее раздражение.
— Это очень несправедливо! Уверяю вас, чувства Пирсона ко мне нисколько не изменятся, даже если он узнает, что отныне у меня нет приличного наследства.
Беатрис и Уинифред обменялись понимающими взглядами. Беатрис покачала головой, словно призывая тетю прекратить этот разговор. Арабелла еще слишком молода, не стоит преждевременно ранить ее нежную доверчивую душу.
Как и многое другое, подумала Беатрис, невинность, когда ее потеряешь, уже не вернешь.
В дверях появилась миссис Чеслин, угрюмая, жилистая женщина неопределенного возраста, исполнявшая в доме Беатрис обязанности экономки.
— Прошу прощения, мэм, — громко возвестила она, — прибыл мистер Бернби.
— О Боже! — Уинифред бросила взгляд на настенные часы. — Немножко рановато. Проводите его в гостиную, миссис Чеслин.
— Он пришел на пять минут раньше, если быть точной, — ворчливо заметила миссис Чеслин. — Мне говорили, что его ожидают в три часа, — Да, я знаю, миссис Чеслин, — примирительно заметила Уинифред. — Но его нетерпение — это хороший признак.
— Вы только подумайте, как мне вести хозяйство, если нет точного расписания. — Миссис Чеслин повернулась и вышла из комнаты.
Арабелла с радостной улыбкой направилась к дверям.
— Пирсон провел уик-энд в доме Маребека в деревне. Он обещал мне рассказать о своем пребывании там.
— Что же, беги, — сказала Уинифред. — Но помни: ни слова о пропаже реликтов. Если малейший намек об этом просочится, стрясется беда: кредиторы тотчас же нагрянут в наш дом.
— Обещаю. — Арабелла задержалась в дверях. — Ни одного слова. Но я думаю, вы зря так об этом беспокоитесь.
Уинифред дождалась, пока Арабелла ушла, после чего опустилась в кресло и мрачно посмотрела на Беатрис.
— Я страшно боюсь, что она обо всем расскажет мистеру Бернби. Она так безгранично верит в его чувства! Я никак не могу убедить ее, что джентльмен его уровня никогда не женится просто по любви, если она не подкреплена деньгами.
— Арабелла полагает, что мистер Бернби не такой. Уинифред махнула рукой.
— Даже если это так, мы можем не сомневаться, что его родные скроены из самого обычного материала. Малейший намек со стороны Арабеллы о том, что ее наследство под вопросом, — и они потребуют, чтобы Пирсон искал себе другую невесту.
— У меня на этот счет не больше иллюзий, чем у вас, тетя Уинифред.
— Леди Хейзелторп как-то дала понять, что она не вполне одобряет интерес сына к Арабелле. Это был намек на то, что у него есть и другие перспективы.
— Уверена, что это уловка. Она пытается вынудить нас увеличить приданое Арабеллы, — Вероятно. — Внезапно глаза Уинифред сверкнули. — Она ведет свою игру, однако я не новичок в этом деле! Два года назад я выдала свою племянницу Каролину, и, клянусь, то же самое будет и с Арабеллой.