Беатрис быстро поднялась и должным образом поклонилась.
Приношу свои искренние извинения, если тон моей записки показался вам безапелляционным, милорд. Дело весьма срочное. Если я вам все объясню, уверена, что вы поймете, почему я сочла возможным не дожидаться пяти часов, как мы условились.
Он поднял брови. По всей видимости, явная демонстрация вежливости со стороны Беатрис его не смягчила.
— Я вас слушаю.
Беатрис снова села за стол, подавив тихий вздох. Ей хотелось надеяться, что в скором времени она привыкнет к тому, что граф бывает в ее доме. А пока ей очень мешало чувство напряженности, возникшее при его появлении. Нет, она не должна впредь вести себя подобно какой-нибудь героине одного из ее романов.
Думать о нем как об источнике литературного вдохновения, приказала себе Беатрис. Ни в коем случае не смотреть на него как на потенциального любовника.
— Милорд, прошу вас, садитесь, — вслух сказала Беатрис. — Прошу прощения, что обеспокоила вас. Я вовсе не хотела, чтобы вы пришли ко мне таким растревоженным.
— Я не растревожен. — Он насмешливо улыбнулся. — Я раздражен.
— Еще раз приношу свои извинения за форму, в которой я пригласила вас.
Игнорируя приглашение сесть, Лео подошел к окну.
— Что все это может означать, черт возьми? — Он вынул листок бумаги из кармана сюртука и прочитал вслух:
— «Произошло событие чрезвычайной важности. У меня нет возможности письменно изложить все детали…» Беатрис кашлянула.
— Возможно, я подала это в несколько мелодраматической форме…
— Выражаясь мягко… Если это образец вашего литературного стиля, то вы вполне можете составить конкуренцию пресловутой миссис Йорк.
Беатрис на мгновение оцепенела.
— Как только я собираюсь принести вам свои извинения, вы туг же меня перебиваете.
— Довольно об этом. — Лео скривил рот. — Мы видим друг друга всего каких-то пять минут, но уже успели обменяться множеством колкостей… В чем суть того события монументальной важности, из-за которого я вынужден отложить свои сегодняшние дела?
Усилием воли Беатрис подавила в себе раздражение.
— Просто я полагаю, что вам будет интересно знать вот о чем: владелица заведения, в котором умер дядя Регги, согласилась встретиться со мной.
Лео уставился на Беатрис так, как если бы она заявила, что умеет летать:
— Прошу прощения?
Удовлетворенная произведенным эффектом, Беатрис переплавила кипящее внутри нее раздражение в четко произнесенные фразы:
— Мадам Вертью и я договорились о встрече. Я намерена задать ей несколько вопросов о том, что произошло в вечер смерти моего дяди.
— Проклятие! — Лео продолжал сверлить ее взглядом. — Вы имели с ней контакт?
— Да. Тайком, разумеется, — Тайком? Я очень сомневаюсь в том, что вы понимаете значение этого слова.
Беатрис пропустила его замечание мимо ушей.
— В своей записке мадам Вертью предлагает нам встретиться в парке недалеко отсюда в четыре часа. Я подумала, что, возможно, вы пожелаете присутствовать, когда я буду наводить справки. Однако, если у вас есть какие-то другие, значительно более важные дела, я сделаю это одна.
Лео подошел к письменному столу и оперся руками О его сверкающую поверхность.
— Я думал, мы договорились, что расследование буду вести я.
— Нет, милорд, мы договорились, что мы с вами парт-Черт возьми! Респектабельные женщины не имеют дела с содержательницами борделей, — сквозь зубы процедил Лео.
— Успокойтесь, Монкрест. Я ведь не собираюсь стучаться в дверь «Дома хлыста»и предъявлять свою визитную карточку. Мадам Бертью намерена встретиться со мной инкогнито. Я, со своей стороны, также не собираюсь афишировать свою поездку к месту встречи.
— Это неслыханно! Один ошибочный шаг — и ваша репутация будет безнадежно испорчена!
— Уверяю вас, я вполне способна позаботиться о себе и о своей репутации.
Защиты требовала лишь репутация миссис Йорк, подумала Беатрис. Одно из преимуществ псевдонима заключается в том, что можно пользоваться свободой, которую дает статус вдовы. Как миссис Пул она может позволить себе то, что погубило бы миссис Йорк.
Беатрис хорошо усвоила этот урок, когда узнала, как свет повернулся спиной к великому Байрону, осудив его дерзкое поведение. Именно тогда Беатрис поняла, что свет будет еще более суров к женщине-писательнице, если она окажется замешанной в скандале.
— Тетя знает о вашем безумном плане? — спросил Лео.
— Нет, не знает. Разумеется, она в курсе дела, что мы занимаемся розысками колец, но я подумала, что лучше не обременять ее деталями.
— Повезло тете. Беатрис вспыхнула:
— Моей тете семьдесят лет. Она всецело занята Арабеллой и устройством ее брака. Я не хочу причинять ей лишние заботы.
— Похвально, что вы щадите ее. Я тоже чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы ничего не знал о ваших планах. Очевидно, вы не слишком заботились о моем спокойствии духа, когда разрабатывали свой план.
Это было уже слишком. Беатрис вскочила на ноги и пронзила Лео взглядом.
— Я сыта по горло вашими капризами, сэр! Вы, похоже, совсем не в состоянии оценить невероятную возможность, которую я организовала для нас!
— Неведение — второе счастье. К сожалению, я больше не пребываю в блаженном неведении и знаю о ваших намерениях. И уверяю вас, что не позволю вам встречаться с мадам Вертью одной.
— Если вы будете вести себя столь нелюбезно, я не позволю вам сопровождать меня.
Лео еще ближе наклонился к Беатрис, их лица теперь разделяли всего лишь несколько дюймов.
— Я знаю, что буду сожалеть об этом до гробовой доски, но совершенно определенно заявляю, что буду сопровождать вас, когда вы отправитесь на свое дурацкое дело!
Лео проговорил это, сильно понизив голос, отчего у Беатрис зашевелились волосы на затылке.
— У меня сложилось впечатление, что у вас есть более важные дела, — подчеркнуто любезным тоном сказала она.
— Они подождут.
— Нет необходимости откладывать их из-за меня.
— Я сказал, они подождут, — упрямо повторил Лео.
— Лорд Монкрест! — В кабинет вошла взволнованная Уинифред. — Миссис Чеслин только что сообщила мне о вашем приезде. Дорогая Беатрис, ты приказала подать чай?
Лео и Беатрис стояли, разделяемые столом, продолжая сверлить друг друга взглядом. Услышав голос Уинифред, оба повернули головы в ее сторону.
— О Боже! — Уинифред резко остановилась и по очереди посмотрела на напряженные лица Беатрис и Лео. — Кажется, я помешала?