Беатрис бросила взгляд на узкую кровать Кларинды.
— Спасибо, пожалуй, не буду. Лео пожал плечами:
— Наверняка не хуже, чем постель во многих гостиницах. И почище тоже.
— Меня отпугивает мысль о том, для какой цели использовалась эта кровать за время карьеры Кларинды… Впрочем, мне вообще спать не хочется. Я могу понаблюдать за улицей, если ты хочешь отдохнуть.
— Я тоже не устал.
— Ну что ж, в таком случае мы будем дежурить вместе, сказала Беатрис, глядя в окно.
Лео оперся о подоконник и стал тоже смотреть в окно. Установилось молчание.
— Беатрис!
— Да?
— Относительно инцидента в экипаже… Как раз перед, тем, как нам пришлось выпрыгивать.
— Здесь не о чем говорить, милорд, — сдержанно произнесла Беатрис. — Я все понимаю.
— В самом деле?
— Да, разумеется. Больше не стоит распространяться на эту тему.
Лео обернулся к ней, пытаясь разглядеть в полумраке ее лицо.
— Напротив, мадам. Есть необходимость поговорить об этом, потому что подобные инциденты будут случаться и впредь.
Повисла напряженная пауза.
— Будут случаться? — каким-то странным голосом наконец проговорила Беатрис.
— Ради Бога, женщина, не разыгрывай из себя наивность и невинность. Я сейчас не расположен к этому.
— Не смейте злиться на меня, когда касаетесь этой темы, сэр! — набросилась на него Беатрис. — Это я имею право сердиться! То вы целуете меня с таким пылом, будто вас сжигает неодолимая страсть, то вдруг бросаете под тем или иным предлогом.
От изумления Лео на какое-то мгновение потерял дар речи. Потом, стараясь сохранять спокойствие, заговорил:
— Под тем или иным предлогом? Мадам, сегодня я вынужден был оторваться от вас, потому что еще чуть-чуть — и нас бы похитили!
— Ну хорошо, я соглашусь, что сегодня этому было оправдание.
Лео стиснул зубы.
— Спасибо.
— Зато вчера вы стали целовать меня просто для того, чтобы наблюдать за человеком, который был свидетелем нашей встречи с мадам Вертью.
— Не стану этого отрицать.
— Ну вот! Уже сразу два примера. Я вижу в этом закономерность, сэр.
Лео придвинулся к Беатрис поближе.
— А вспомни первый поцелуй в библиотеке. Прервала его ты, а не я.
Беатрис гордо вздернула подбородок.
— Тот поцелуй в счет не идет, милорд.
— Это почему же?
— Вы были не в себе. Во-первых, вы были в шоке от раны, во-вторых, выпили много бренди.
— Боль была не столь сильной, и выпил я не так уж много.
— Милорд, впредь я не стану терпеть такие веши. Лео не верил собственным ушам.
— Такие вещи?
— Если вы не в состоянии возбудиться, так и скажите, и с этим будет раз и навсегда покончено. Уверяю вас, что на наших деловых отношениях это никак не отразится.
Он обнял Беатрис за плечи и привлек к себе.
— Вы меня возбуждаете, миссис Пул. Черт побери, вы меня страшно возбуждаете. — Он дернул узел галстука и развязал его. Затем заключил Беатрис в объятия.
Лео успел заметить, как широко раскрылись у нее глаза, прежде чем он прижался ртом к ее губам.
— Лео! — Этот вскрик был заглушен поцелуем. Словно вспышка молнии, его пронзило горячее и неукротимое желание. Развернувшись, он прижал Беатрис к себе.
Полы плаща разошлись, и в полутьме Лео различил нежные, мягкие округлости выше линии декольте.
Лео сдвинул лиф платья вниз и накрыл ладонью грудь.
Пальцем нащупал тугой сосок, который тут же затвердел.
Наклонившись, он сжал его губами.
Беатрис застонала. Трепет пробежал по ее телу. Лео провел пальцами по ее позвоночнику, чувствуя, что она дрожит. Беатрис стала дергать застежки на его рубашке.
— Я каждый день мучаюсь воспоминанием о том, как ты выглядел в ту ночь в библиотеке, без рубашки.
— Я каждый день мучился воспоминанием о том, как приятны были прикосновения твоих рук. Мне казалось, что я сойду с ума, если снова не почувствую, как твои пальцы прикасаются к моему телу.
Ее пальцы скользнули к нижнему краю рубашки.
— Ты здесь такой твердый, — с восторгом сказала Беатрис. — Такой крепкий.
Боже, она хотела его! Ее голос дрожал от страсти. Лео чувствовал, что ее сотрясает дрожь желания.
Он расстегнул брюки. Беатрис обвила пальцами мужскую плоть и стала ее ласкать. Лео подумал, что он может разрядиться прямо в ее руку.
— Ой, Лео! — Казалось, Беатрис не хватало воздуха. Ее рука крепко сжала его плоть. — Это просто изумительно! Лео застонал:
— Я сейчас опозорюсь, если ты будешь продолжать это делать.
— Ты не можешь опозориться! Он у вас великолепен, сэр! Совершенно невероятно! — Беатрис стала целовать шею и плечи Лео. — И подумать только — для этого тебе даже не надо подкрепляться бренди и эротическими картинками!
— Бренди и эротическими картинками? — Лео оторвал голову от груди Беатрис. — Проклятие! Это твой муж так делал, когда шел к тебе в постель?
— Он говорил, что только таким образом может выполнить свои супружеские обязанности. Он не любил меня, но хотел сына. Это было единственное, чего он от меня хотел. И этого я как раз не смогла ему дать.
— Беатрис, послушай…
— Не надо, Лео. — Она запустила пальцы в волосы на его затылке. — Теперь это не имеет значения. Пожалуйста, поцелуй меня еще.
— Мне достаточно одной мысли о тебе, чтобы я пришел в возбуждение, — сказал хриплым голосом Лео над ее ухом. — Я хотел тебя с того самого мгновения, как впервые увидел.
Он снова поцеловал Беатрис. Она приоткрыла, рот, и он куснул ее за нижнюю губу.
Беатрис тихонько вскрикнула от неожиданности, когда он рывком задрал ей юбки до пояса. У нее было влажно между ног. И ее аромат действовал сильнее всяких эликсиров. Лео готов был наброситься на нее в ту же секунду.
Крепко прижав Беатрис спиной к стене, он помог ей обхватить ногами его талию.
— Боже мой, Лео! — в голосе Беатрис слышались одновременно и ужас и восторг. Для Лео это прозвучало как эротическая музыка. Колени Беатрис конвульсивно сжимались вокруг его талии, ее пальцы впились ему в плечи.
Лео гладил и ласкал пышноволосый цветок до тех пор, пока не намокли его пальцы. Беатрис всю трясло, у него тоже не было больше сил продолжать сладостную пытку. Он взял ее за ягодицы и опустил вниз, введя вздыбленную плоть в горячую, влажную расщелину.