— Всего лишь пару дней, — сказал Лео. — В виде любезности для меня.
Беатрис готова была высказать и другие возражения, но внезапно вспомнила слова Лео о том, что он приставит к ней охрану.
— Хорошо, сэр, — вздохнула Беатрис. — Мы будем счастливы присматривать за вашей собакой в течение нескольких дней.
— Не выходите без него, — сказал Лео. Затем наклонил голову в сторону Уинифред и Арабеллы:
— До свидания, сударыни. Надеюсь увидеться с вами вечером.
— Да, разумеется, милорд. — Уинифред смотрела на Эльфа со смешанным чувством ужаса и восхищения.
— Веди себя прилично. Эльф. — Лео вышел из комнаты.
Эльф заинтересованно посмотрел по сторонам, разглядывая подносы с яйцами, беконом и тостами.
— О Господи! — пробормотала Уинифред. — Едва только кто-то начинает думать, что слухи о причудах его светлости несколько преувеличены, как он тут же выкинет что-нибудь неординарное, как, например, сейчас. Спрашивается, зачем Монкресту оставлять у нас собаку?
— Не имею понятия. — Беатрис поднялась и пошла к подносу. Не могла же она сказать Уинифред и Арабелле, 0 Лео печется о ее безопасности. Иначе они впадут в панику. — Но если учесть, сколько Монкрест сделал для всех нас, трудно отказать ему в этой просьбе.
Уинифред вздохнула:
— Разумеется, ты совершенно права. Да и что тут такого страшного, если он изредка позволяет себе кое-какие причуды? Как-никак он граф.
Беатрис обменялась с Арабеллой улыбкой, затем выбрала кусок бекона поаппетитнее и положила его между лапами Эльфа.
После завтрака пес последовал за Беатрис в кабинет и все время оставался при ней. Через некоторое время Беатрис пришла мысль о том, что с ним нужно ходить на прогулки и выводить его в сад.
— Какой он огромный, правда? — Арабелла нагнулась, чтобы погладить массивную голову пса. Эльф пошевелил ушами, но глаза не открыл. — Он похож на громадного волка из волшебной сказки.
Беатрис внезапно вспомнилась коротенькая заметка в одной из утренних газет. В ней сообщалось о том, что поздней ночью на улицах Лондона видели волка.
— Боже мой! — пробормотала она. — Неужели это… Арабелла перестала гладить Эльфа и выпрямилась.
— Что ты хотела сказать, Беатрис?
— Да это так, пустяки. Ничего важного. — Беатрис взяла перо и стала внимательно смотреть на него. — Каковы твои сегодняшние планы?
— Тетя Уинифред говорит, что мы отправимся за покупками. Не хочешь присоединиться к нам?
Беатрис с сомнением посмотрела на Эльфа. Она не могла представить себе, как он впишется в примерочную комнату Люси, и понимала, что Лео придет в ярость, если она отправится без стража.
— Наверное, нет, спасибо за приглашение. У меня есть дела. А когда я покончу с ними, то пойду с Эльфом на прогулку. Это крупный пес, и ему нужно много двигаться.
Арабелла кивнула:
— Ну ладно, я должна идти одеваться. А то тетя Уинифред опять станет беспокоиться. — Остановившись у двери, она повернулась и чуть смущенно спросила:
— Беатрис, как ты думаешь, тетя права, когда говорит, что джентльмены никогда не женятся только по любви?
Беатрис едва не выронила перо. Впервые в жизни Арабелла вдруг выразила какое-то сомнение в неизбежном торжестве истинной любви. Нужно было найти успокаивающий ответ, который в то же время не был бы беспардонной ложью.
— Я думаю, это зависит от конкретного джентльмена, Арабелла.
— Ты вышла замуж по любви.
— Да. — Беатрис вздохнула. — Но это не всегда гарантирует счастье.
— Все в семье знают, что твой брак был гармоничным духовным и физическим союзом.
Внезапно Беатрис решила, что с нее довольно. Она много лет поддерживала эту легенду, а сейчас у нее вдруг возникло неистребимое желание покончить с лживой сказкой раз и навсегда.
— Откровенно говоря, наш союз не был гармоничным, Арабелла.
— Прошу прощения?
Несколько мгновений поколебавшись, Беатрис собралась с духом.
— Я расскажу тебе нечто такое, о чем знают очень немногие. Мой муж женился на мне, потому что не мог жениться на женщине, которую искренне любил. К сожалению я не знала об этом вплоть до нашей свадьбы.
Арабелла ошеломленно уставилась на кузину:
— Что ты такое говоришь? Все в семье знают, что ты всем сердцем любила Джастина Пула.
— Я любила его вначале, но в конце концов он умудрился превратить мое чувство любви в жалость… ну и что-то еще…
— А что еще?
— Гнев. — Слово прозвучало резко, заставив Беатрис удивиться даже больше, чем Арабеллу. — Назвать это яростью было бы слишком, но я была зла на него за то, что он мне причинил. Правда, никому в этом я не признавалась, даже самой себе. Вот видишь, я чувствую себя виноватой.
— Виноватой? За что?
— Я считала себя виноватой в том, что он не может забыть другую женщину. Корила себя, что не могу отвлечь его от его безнадежной любви и заставить полюбить снова. Но в глубине души я, видимо, ненавидела его за то, что он обманул меня.
Арабелла не могла скрыть изумления.
— Ты ненавидела его?
— У меня было полное смятение чувств. Я затруднялась ответить, что именно чувствую. Скажу одно: когда я получила известие о его смерти, я испытала потрясение, но отнюдь не великую печаль.
— Как это ужасно!
— Как ни странно, но теперь мне это не кажется столь ужасным, как раньше. — Беатрис улыбнулась. — Вероятно, именно по этой причине я сейчас в состоянии говорить об этом с тобой.
Это правда, подумала Беатрис. Какое-то успокоение снизошло на нее, после того как она высказала правду вслух. Все эти годы она говорила себе, что испытывала жалость к Джастину. Говорила, что его нельзя винить за то, что он способен так глубоко любить. Какая чушь!
— Правда в том, что негодяй лгал мне, — сказала Беатрис. Голос ее креп буквально с каждым словом. — Он обманывал меня и обманывал также себя.
— Конечно, нет никакого сомнения, что он обманывал тебя, — с неожиданной и трогательной твердостью сказала Арабелла. — Он не стоит тебя.
— Спасибо. — Беатрис улыбнулась. — А сейчас тебе нечего беспокоиться за меня. Все это было давным-давно. Сердце мое излечилось.
— Как все удивительно! — задумчиво проговорила Арабелла. — Ты сделалась романтической легендой в нашей семье. Мы думали, что ты поклялась никогда более не выходить замуж, потому что не можешь забыть Джастина.
— Я поклялась никогда более не выходить замуж, потому что боялась повторить ошибку своего первого брака, — сдержанно объяснила Беатрис.
— Ты всегда кажешься такой уверенной в себе.