— Ты встревожена этим новым делом, верно?
— И небезосновательно. Мы столкнулись с убийством.
— Да, разумеется, но у меня создалось впечатление, что больше всего тебя волнуют связи мистера Марча с прошлым.
Лавиния неодобрительно поджала губы.
— Мне не дают покоя несколько аспектов этой ситуации, и один из них — наша клиентка.
— Чем тебя так задела Аспазия Грей?
— Вероятно, тем, что когда я впервые увидела ее, она страстно обнимала Тобиаса.
— Только не говори, что мистер Марч ее целовал! — возмущенно воскликнула Эмелин. — Сама говорила, что природа их отношений вполне невинна.
— Если верить Тобиасу, она пыталась его поцеловать. В знак благодарности или что-то в этом роде. Он заявил, что не был добровольным участником этой сцены, и я ему верю.
Эмелин слегка расслабилась.
— Теперь вижу, как все произошло. Думаю, миссис Грей вполне можно понять. Конечно, она вела себя чересчур вольно, злоупотребив их старинным знакомством, и бедный мистер Марч просто не сумел достойно выйти из положения.
— За все время, что я знала бедного мистера Марча, ни разу не видела такого положения, из которого он не сумел бы выйти, причем не важно как, достойно или не слишком.
— Да, признаю, что он никогда не теряется и неизменно хладнокровен и компетентен.
Лавиния задумчиво уставилась на свои туфли.
— Я доверяю Тобиасу, — объявила она наконец. — Но не Аспазии Грей.
— Что ж, разве это не одно из правил мистера Марча: никогда не доверяй до конца клиенту?
— Тогда я более чем рада ему следовать. Но боюсь, что сам Тобиас забудет о нем, когда речь зайдет об Аспазии.
— Возьми себя в руки, Лавиния, — посоветовала Эмелин. — Мистер Марч крайне осторожен в подобных делах. Он ни за что не позволит своим личным чувствам к миссис Грей встать на пути здравого смысла.
Лавиния сдвинула ноги в туфлях.
— Остается только надеяться, что так оно и будет. В любом случае пока ничего нельзя предпринять. Тобиас, даже если бы и захотел, не смог бы отказаться от дела.
Эмелин понимающе кивнула.
— И ты тоже, пока он ведет расследование.
— Не могу же я позволить ему заниматься этим в одиночку!
— Естественно.
Эмелин приподняла было чашку, но неожиданно замерла с крайне нерешительным видом. Однако уже через несколько мгновений она опомнилась и, очевидно, пришла к некоему заключению, потому что немедленно обратилась к Лавинии:
— Поскольку мы обсуждаем вопросы, я сказала бы, личного порядка и связанные с мистером Марчем, я бы хотела кое-что спросить.
Лавиния насторожилась.
— Если это насчет твоих отношений с мистером Синклером, не могла бы ты подождать до другого раза? Я знаю, ты в него влюблена. Однако он кажется надежным и благородным молодым человеком, и очень сомневаюсь, что захочет просить твоей руки, пока не сочтет свои доходы достаточными, чтобы обеспечить семью. А если учесть, что его положение помощника Тобиаса крайне ненадежно, думаю, пройдет некоторое время, прежде чем все уладится. А до того было бы лучше всего, если бы ты…
— Я совсем не собиралась говорить об Энтони, — с удивительной настойчивостью перебила Эмелин. — Речь идет о тебе и мистере Марче.
Лавиния растерянно заморгала:
— Ты это о чем?
— Пожалуйста, не нужно, ведь я давно уже не ребенок. А кроме того, наше пребывание в Риме в качестве компаньонок этой мерзкой миссис Андервуд послужило превосходным уроком в житейских делах. Я прекрасно понимаю, что у вас с мистером Марчем весьма интимная связь.
— А… да… то есть…
Лавиния почувствовала, как становится жарко щекам. Нет, это просто смехотворно! В конце концов, она опытная взрослая женщина!
— Видишь ли, Эмелин, точная природа моих отношений с Тобиасом — это очень личное… — откашлявшись, промямлила она.
— Да, разумеется, — кивнула Эмелин, не отводя взгляда. — Но хотя, как ты говоришь, это очень личное, вряд ли составляет для кого-то тайну, если понимаешь о чем я.
— Было бы весьма трудно тебя не понять. Но куда ведет эта беседа?
Эмелин судорожно втянула в себя воздух.
— От моего внимания не ускользнуло, что последнее время вы все чаще и чаще встречаетесь.
— Но наше партнерство этого требует, — объяснила Лавиния деловитым, не допускающим возражений, властным тоном, который, как она надеялась, обескуражит Эмелин. — Нам необходимо постоянно держать друг друга в курсе расследования. Тебе это хорошо известно.
Но Эмелин ничуть не выглядела обескураженной или оробевшей. Тонкие темные брови решительно сошлись на переносице.
— Похоже, я должна быть откровенной. Мы обе понимаем, что вовсе не профессиональные интересы потребовали от вас совместной поездки в замок Бомон.
— Видишь ли, я что-то устала, — объявила Лавиния, растирая виски кончиками пальцев. — Не могла бы ты объяснить, откуда взялся такой интерес к моей дружбе с мистером Марчем? А ведь я думала, что он тебе нравится! Мало того, если память мне не изменяет, ты с самой первой встречи думала о нем куда лучше, чем я.
— Мне он действительно нравится. Очень. И сейчас мы обсуждаем не мои чувства к нему!
— М-м…
— Тетя Лавиния, скажи правду, ты ведь влюблена в мистера Марча, верно?
— М-м…
— И он, кажется, влюблен в тебя.
— М-м…
Лавиния глянула в сторону двери, гадая, сумеет ли она, отговорившись неожиданной болезнью, рвануться к выходу.
— Все знают, почему люди, находящиеся в интимной связи, принимают приглашение на домашнюю вечеринку.
— Наверное. — Лавиния с силой стиснула подлокотники кресла. — Долгие прогулки на свежем воздухе. Возможность общаться с природой. Наслаждаться старомодными сельскими забавами.
— Я не настолько наивна, тетя Лавиния, чтобы поверить всему этому. Общеизвестно, что такие приемы дают шанс влюбленным леди и джентльменам побыть наедине друг с другом. И не говори, что вы с мистером Марчем вовсе не собирались именно этим заняться в замке.
— Все, что мы ни планировали, было самым роковым образом разрушено гибелью лорда Фуллертона.
— Понятно. Но дело в том, что планы у вас все-таки были.
Замешательство немедленно сменилось раздражением.
— Принять приглашение Бомонов решил Тобиас. Это была его идея.
— Но ты же согласилась на эту поездку, — настаивала Эмелин, — хотя знала, чем все закончится.
— Довольно! — Лавиния величественно поднялась и подошла к окну. — Я хотела бы знать, какова цель столь бесцеремонного допроса?