Увлеченное рассматривание витража было внезапно прервано ликующим воплем сверху.
— Дженнифер! — кричала тетушка Элинор, поднимаясь на цыпочки, чтобы выглянуть из-за доходящей до плеч балюстрады, ограждающей галерею. — Дженнифер, бедное, бедное мое дитя! — прокричала она и полностью скрылась из виду, помчавшись по галерее.
Хоть тетушку Элинор видно не было, хорошо было слышно эхо счастливого монолога, покуда она направлялась к ступеням, ведущим вниз, в зал.
— Дженнифер, как я рада видеть тебя, бедное дитя! Наблюдая, запрокинув голову, за галереей, Дженни; двинулась вперед, руководствуясь звуками теткиного голоса, продолжавшего:
— Я так беспокоилась о тебе, детка, что почти не могла ни есть, ни спать. Не скажу, что была в состоянии заниматься тем и другим, ибо болталась в седле, трясясь прямехонько через всю Англию на самой неудобной лошади, на какую когда-либо имела несчастье садиться!
Склонив голову и тщательно прислушиваясь, Дженни медленно шла в противоположный конец огромного зала.
— А погода была совершенно отвратительной! — продолжала тетушка Элинор. — Именно в тот момент, когда я подумала, что дождь обязательно меня утопит, вышло солнце, и я изжарилась заживо! У меня разболелась голова, у меня разболелись кости, и я, безусловно, нашла б свой конец, если бы сэр Стефан не согласился остановиться ненадолго, чтоб я могла набрать целебных трав.
Тетушка Элинор спустилась с последней ступеньки, явилась во плоти на глаза Дженни в двадцати пяти ярдах от нее, зашагала навстречу и все не умолкала:
— Что было очень и очень кстати, поскольку разок я уговорила его глотнуть моего секретного питательного отвара, который сперва вызывал у него отвращение, но в результате он заработал всего-навсего насморк.
Она глянула на Стефана Уэстморленда, подносившего к губам кружку с элем, и оторвала его от сего занятия, потребовав подтверждения своих слов:
— Вы ведь не разболелись, а получили всего-навсего небольшой насморк, не правда ли, дорогой мальчик? Стефан опустил кружку с элем, покорно ответил:
— Правда, мэм, — легонько кивнул и снова понес ко рту кружку, тщательно избегая встречи с косым насмешливым взглядом Ройса.
В зал вошел Арик, промаршировал к очагу, а тетушка Элинор, бросив на него осуждающий взгляд, продолжала разговор с идущей к ней Дженни:
— В целом путешествие оказалось не таким уж и страшным. По крайней мере оказалось бы, если б меня не заставили ехать с этим типом, с Ариком, на что я была вынуждена согласиться, когда мы покидали Меррик…
Рыцари у камина начали поворачиваться, и Дженни в испуге кинулась к тетке бегом в тщетной попытке остановить ее, покуда та не ступила на опасную почву, обсуждая вооруженного топором гиганта.
Широко открывая объятия навстречу Дженнифер, расплывшись морщинистым лицом в сияющей улыбке, тетушка Элинор продолжала:
— Арик прибыл сюда за добрых двадцать минут до вашего приезда и не пожелал отвечать на мои настоятельные расспросы о тебе.
Предчувствуя, что ей может не хватить времени закончить мысль, прежде чем Дженнифер добежит, тетушка Элинор затараторила с удвоенной скоростью:
— Я, впрочем, не думаю, что он такой сердитый по слабоумию. Я полагаю, у него трудности с… — Дженни дотянулась до тетки, крепко обхватила ее, но тетушка Элинор умудрилась вывернуться и триумфально закончить:
— с кишечником!
Последовавшая за сей клеветой секунда мертвой тишины была прервана оглушительным взрывом хохота, внезапно вырвавшегося у сэра Годфри и резко подавленного ледяным взглядом Арика. К ужасу Дженни, сама она тоже начинала беспомощно содрогаться от рвущегося изнутри смеха. — О тетушка Элинор! — обессиленно выдохнула она и спрятала смеющееся лицо на теткиной шее.
— Ну-ну, голубка милая, — утешала тетушка Элинор, но внимание ее было обращено на хохочущих над диагнозом рыцарей. Она устремила поверх трясущегося плечика Дженни суровый взгляд на восхищенную компанию, состоящую из пяти рыцарей и одного лорда, и строжайшим тоном уведомила:
— Плохой кишечник — не повод для смеха. — Потом переключилась на пышущего гневом Арика и посочувствовала:
— Только взгляните на свою кислую физиономию, бедняжка, это безошибочный знак, что вам требуется слабительное. Я вам его приготовлю по своему секретному рецепту. И часа не пройдет, как вы снова заулыбаетесь и развеселитесь!
Схватив тетку за руку и тщательно избегая встречаться взглядом с веселящимися рыцарями, Дженни посмотрела на своего забавляющегося супруга.
— Ваша светлость, — проговорила она, — нам с тетушкой надо многое обсудить, и я желала бы отдохнуть.
Если вы нас извините, мы удалимся в… — Тут ей пришло в голову, что спальня не тот предмет, который ей хотелось бы обсуждать раньше, чем возникнет крайняя необходимость, и поспешно закончила:
— … м-м-м… в комнату моей тетки.
Муж ее с кружкой эля в руке, замерший в том самом положении, в котором его застало первое упоминание тетушкой Элинор имени Арика, умудрился сохранить спокойное выражение лица и серьезно ответить:
— Все, что вам будет угодно, Дженнифер.
— Какая чудесная мысль, детка! — немедля воскликнула тетушка Элинор. — Ты, должно быть, устала до смерти.
— Однако, — перебил Ройс, посылая Дженнифер ровный, невозмутимый взгляд, — велите кому-нибудь из горничных наверху показать вам ваши собственные покои, которые вы, я уверен, найдете более удобными. Нынче вечером состоится торжество, так что просите у нее все, что понадобится для туалета после пробуждения.
— Да, хорошо… э-э-э… спасибо, — неуверенно промямлила Дженни.
Но, ведя тетку к лестнице в дальнем конце зала, она остро чувствовала, какое глухое молчание царит возле камина, и с уверенностью предполагала, что все ждут от тетушки Элинор следующего шокирующего сообщения. И тетушка Элинор их не разочаровала.
В нескольких шагах от камина она вильнула назад с целью продемонстрировать Дженнифер некоторые достоинства ее нового дома, часть из которых та уже успела отметить.
— Погляди вон туда, дорогая, — с удовольствием предложила тетушка Элинор, указывая на окно с витражом. — Ну не прелесть ли? Окно с цветными стеклами! Ты не поверишь, каких размеров верхняя галерея и как удобно в светлице! Подсвечники золотые. Постели застланы шелком, и чуть ли не все кубки украшены драгоценностями! По правде сказать, — задумчиво объявила она, — поглядев на этот дом, я вполне убедилась, что грабеж и разбой должны быть очень выгодными занятиями…