— Всем доброе утро.
Ей навстречу медленно подались пять мужских физиономий — бледных, натянутых, выражавших разнообразные чувства, от глухого страдания до полного смятения.
— Доброе утро, миледи, — вежливо откликнулись присутствующие, но трое при этом скривились, а двое заслонили глаза руками. Этим утром один только Арик оставался нормальным. Полностью его проигнорировав, Дженни посмотрела на брата Грегори, который выглядел не лучше других, а потом на Ройса.
— Что со всеми стряслось? — спросила она. Ройс взял себе белого пшеничного хлеба и холодного мяса, стоявшего на столе, и мужчины неохотно последовали его примеру.
— Расплачиваются за вчерашнюю ночную оргию с попойкой и дев… гм… и с попойкой, — ухмыляясь, растолковал Ройс.
Изумленная Дженни оглянулась на брата Грегори, только что поднесшего к губам кружку с элем.
— И вы тоже, брат Грегори? — поинтересовалась она, и бедняга поперхнулся.
— В первом грешен, миледи, — виновато признался он, — но утверждаю полнейшую свою невиновность во втором.
Дженни, не успевшая расслышать поспешно проглоченное Рейсом второе слово, удивленно уставилась на монаха, но тут встряла тетушка Элинор:
— Я предвидела именно эти хвори, моя дорогая, и раненько утречком спустилась было на кухню приготовить чудесное подкрепляющее, да нашла там всего лишь щепотку шафрана!
Упоминание о кухне немедленно привлекло внимание Ройса, и он, кажется, в первый раз принялся с большим интересом изучать леди Элинор.
— Вы считаете, что на моих кухнях недостает многого… что помогло бы сделать все это, — он обвел жестом довольно-таки неаппетитные остатки вчерашней еды, — намного приятней на вкус?
— Ну конечно же, ваша светлость, — с готовностью подтвердила она. — Я испытала серьезное потрясение, обнаружив такую прискорбно пустую кухню. Там есть розмарин и тимьян, не нет ни изюма, ни имбиря, ни корицы, ни майорана, не говоря уж о гвоздике. Я нигде не увидела ни одного ореха, за исключением единственного жалкого, высохшего каштана! Орехи — это ж великолепнейшая добавка к деликатесным соусам, изысканным десертам…
Заговорив на кулинарную тему, тетушка Элинор вдруг оказалась в центре безраздельного мужского внимания. Один только Арик не проявил ни малейшего интереса, упорно предпочитая поедаемую им холодную гусиную ногу деликатесным приправам и десертам.
— Продолжайте, — пригласил Ройс, сосредоточенно и восторженно взирая на нее. — Что бы вы могли приготовить, подразумевая, конечно, наличие всех потребных для этого ингредиентов?
— Ну, дайте подумать, — сказала она, слегка хмуря лоб. — Прошел не один десяток лет с тех пор, как я распоряжалась на кухнях в своем собственном милом замке, но… ах да, жареные свиные отбивные с корочкой, до того воздушные и восхитительные, что просто тают во рту; или взять, например, курицу, которую вы едите, — заметила она в адрес сэра Годфри, наслаждаясь новой для себя ролью специалиста в области кулинарии. — Вместо того чтобы жарить ее на вертеле и подавать высушенной и жесткой, как холщовая тряпка, можно было бы потушить ее в бульоне пополам с вином, прибавив корицы, муската, укропа и сладкого перца, а потом выложить на хлебный поднос, пропитав хлеб вкусным соком. А уж что можно сделать из фруктов, скажем, из яблок, или груш, или айвы!.. Только мне понадобился бы мед, и миндаль, и финики для глазури, впрочем, и корица тоже; но, как я уже сказала, на здешних кухнях ничего этого не найдется.
Ройс напряженно созерцал ее, позабыв о своем холодном гусе.
— Вы сумеете раздобыть все, что требуется, здесь, в Клейморе, или, может быть, на деревенском рынке?
— Надо надеяться, многое, — охотно отозвалась тетушка Элинор.
— В таком случае, — провозгласил Ройс тоном, приличествующим оглашению королевского эдикта, — кухня отныне в ваших руках, а мы все ждем будущих великолепных блюд. — Взглянув на сэра Альберта Пришема, стоящего подле стола, Ройс поднялся и сообщил ему:
— Я только что передал кухню в распоряжение леди Элинор.
Худая физиономия управляющего усердно демонстрировала равнодушие, но пальцы на набалдашнике белой трости сжались в кулак, когда он, вежливо кивнув, ответил:
— Как я уже говорил, еда меня мало интересует.
— А ведь она должна чрезвычайно интересовать вас, сэр Альберт, — со знанием дела уведомила его тетушка Элинор, — поскольку вы употребляете в пищу все, что не следует. Люди со вкусом никогда не едят брюкву, жирные блюда и твердые сыры.
Физиономия управляющего окаменела.
— Я не обладаю вкусом, мадам.
— Но будете обладать! — весело предрекла тетушка Элинор, тоже вставая и всем сердцем стремясь приступить к промыслу ингредиентов по садам и лесам.
Игнорируя словоохотливую леди, сэр Альберт обратился к хозяину;
— Ежели вы готовы приступить к осмотру поместья, можем отправиться тотчас. — Ройс кивнул, и управляющий холодно добавил:
— Надеюсь, кроме как в кухнях, вы нигде не найдете недостатков в моем руководстве.
Ройс метнул в него странный острый взгляд, потом улыбнулся Дженнифер, запечатлел на ее щеке почтительный поцелуй, а на ушко шепнул:
— Предлагаю хорошенько выспаться, ибо намерен снова мешать тебе спать всю ночь.
Дженни почуяла жар, заливающий щеки, в то время как Арик поднялся с явным намерением держаться бок о бок с Ройсом во время осмотра поместья. Ройс остановил его.
— Сопровождай леди Элинор в ее походе, — велел он и с непонятной многозначительностью добавил:
— И гляди, чтоб плохого ничего не случилось.
Арик застыл, потом зашагал прочь, положительно источая негодование и чувство оскорбленного достоинства, а леди Элинор взволнованно засеменила следом.
— Мы очень мило проведем с вами время, дорогой мальчик, — с энтузиазмом заверяла она, — хотя на это уйдет не один день, а несколько, ибо нам совершенно необходимы ингредиенты для моих целебных отваров и растираний, равно как и для приправ к блюдам. Я должна отыскать гвоздику для лечения сухожилий и мышц, и «мускатный цвет», разумеется. «Мускатный цвет», как вам известно, предупреждает колики, понос и запор, а есть еще и мускатный орех, весьма полезный при простуде и сильной хандре. И я особенно позабочусь о вашей диете в частности, ибо вы, как вам известно, весьма нездоровы. Вы расположены к меланхолии, я это сразу подметила… Сэр Юстас с кривой ухмылкой оглядел других рыцарей. — Лайонел, — кликнул он достаточно громко, чтоб уходящий гигант расслышал, — не кажется ли тебе, что наш Арик в данный момент выглядит меланхоличным?