— Но все-таки ты увлечена им, не правда ли?
— Еще бы, с самого первого дня, — подтвердила Августа. — Что, впрочем, вовсе не свидетельствует о моей проницательности. — Она резким движением поставила чашку на столик. — Кроме того, есть еще одна серьезная проблема: его дочь. Я ведь никогда даже не видела ее, меня страшно волнует, как она воспримет наше знакомство, понравлюсь ли я ей.
— Ты всем нравишься, Августа!
Августа подозрительно заморгала, явно стараясь не расплакаться.
— Как это мило с твоей стороны! — Она храбро улыбнулась сквозь слезы. — Ну ладно, хватит мрачных разговоров! Завтра я выхожу замуж, вот и все. И мне нужно радоваться, верно?
Клодия помедлила, потом наклонилась к ней и заговорила торопливым шепотом:
— Августа, но если ты так сильно обеспокоена мыслью о предстоящем браке с Грейстоуном, то, может быть, тебе посоветоваться с папой? Ты ведь знаешь, как он тебя любит; он никогда не будет заставлять тебя выходить замуж…
— Сомневаюсь, чтобы даже дядя Томас сумел бы убедить Грейстоуна отложить свадьбу. Этот человек принял решение, а сила воли у него просто чудовищная. — Августа печально покачала головой. — Так или иначе, мне, наверное, уже поздно поворачивать назад. Я теперь подпорченный товар, как говорится… Падшая женщина. И должна быть благодарна за то, что джентльмен, из-за которого свершилось мое грехопадение, готов проявить благородство и жениться на мне.
— Но у тебя тоже есть сила воли, Августа! Никто не может принудить тебя выйти замуж, если ты действительно этого не хочешь… — Клодия запнулась и посмотрела на кузину. — Ах, боже мой! Я ведь только сейчас поняла! Ты влюблена в своего Грейстоуна по уши!
— А что, это заметно?
— Только для тех, кто тебя достаточно хорошо знает, — мягко заверила ее Клодия.
— Ну тогда еще ничего. Я совсем не уверена, что Грейстоуну понравится жена, которая сохнет от любви к нему. Он, пожалуй, сочтет это совершенно излишним. Этаким ненужным бременем.
— Значит, ты все-таки намерена заключить поспешный брак, а уже потом бороться с его последствиями в полном соответствии с репутацией в высшей степени беспечных людей, которой славятся все нортамберлендские Баллинджеры? — задумчиво проговорила Клодия.
Августа налила себе еще чаю.
— Какое-то время, видимо, будет довольно трудно. Я только очень не хотела бы следовать примеру той чрезвычайно добродетельной особы, которая оказалась моей предшественницей. Сравнения по принципу большей или меньшей добродетельности всегда казались мне весьма нелепыми, но в данном случае их явно не избежать.
Клодия понимающе кивнула:
— Да, тебе, должно быть, придется тяжело. Первая жена Грейстоуна явила собой высочайший образец. Со всех точек зрения Кэтрин Монтроуз была идеальной супругой. Но я думаю, Грейстоун обязательно поможет тебе исправиться и достигнуть должной высоты.
— Несомненно. — Августа нахмурилась. Они замолчали. В библиотеке воцарилась тишина, хотя сверху по-прежнему доносились звуки передвигаемых чемоданов. — А ты знаешь, Клодия, что больше всего меня беспокоит? То, что я не смогу видеться с Салли по меньшей мере несколько недель. Понимаешь, она так ужасно больна! Я буду все время беспокоиться о ее здоровье, я ее очень люблю.
— Мне никогда не нравилось твое увлечение этим клубом, — неторопливо проговорила Клодия, — но я понимаю, что Салли твоя лучшая подруга. Если хочешь, я стану заезжать к ней раз или два в неделю в твое отсутствие, а потом сообщать тебе обо всех новостях и о том, как она себя чувствует.
— Неужели ты сделаешь это для меня, Клодия?! — с огромным облегчением воскликнула Августа. Клодия только пожала плечами:
— Почему бы нет? А вдруг мне хоть в чем-то удастся ей тебя заменить? И может быть, ей будет даже приятно меня видеть. Ну а ты не станешь так тревожиться, если будешь знать, что я за ней присматриваю.
— У меня просто нет слов! Я так благодарна тебе, Клодия! Хочешь, заедем к ней сегодня вместе? Я с удовольствием вас познакомлю.
— Сегодня? Но ты же так занята подготовкой к отъезду!
Августа рассмеялась:
— Для поездки в клуб я уж как-нибудь сумею выделить время. От свидания с Салли я не откажусь ни за что на свете! Полагаю, тебя это не слишком удивляет, Клодия? Нет, ты просто не представляешь себе, дорогая, что упустила в жизни!
Питер Шелдрейк снова налил себе кларета и посмотрел на Гарри:
— Так ты хочешь, чтобы я собрал сведения о Лавджое? Но с какой стати они вдруг тебе понадобились?
— Трудно объяснить. Давай просто договоримся: этот человек мне неприятен, и мне очень не нравится, что он выбрал для своих грязных игр именно Августу.
— Может, они и грязные, — пожал плечами Питер, — но мы оба прекрасно знаем, что в карты играют множество людей. А такие, как Лавджой, никогда не упустят возможности еще и унизить женщину. Впрочем, чаще, всего они просто развлекаются, флиртуя с чужими женами. Постарайся держать Августу подальше от него, и все будет в порядке.
— Знаешь, хоть это и кажется невероятным, но, по-моему, она вполне усвоила полученный урок. Августа, конечно, немного беспечна по природе, однако она далеко не глупа. И Лавджою она больше никогда не поверит. — Гарри задумчиво провел пальцем по корешку книги, лежавшей на столе.
Это были «Некоторые замечания относительно» Римской истории от основания города» Тита Ливия «— одна из последних его работ, недавно опубликованная, чем Гарри чрезвычайно гордился, хотя и понимал, что подобная книга никогда не станет столь же популярной, как» Уэверли» Вальтера Скотта или эпические поэмы Байрона. Августа, без сомнения, сочтет ее чудовищно скучной. Гарри утешал себя мыслью, что его труды предназначены для читателей иного склада ума.
Питер, с беспокойством взглянув на друга, быстро прошелся по комнате и остановился у окна.
— Но если ты уверен, что твоя мисс Баллинджер получила хороший урок, то чего же тогда беспокоиться?
— Интуиция подсказывает мне, что за недостойными забавами Лавджоя кроется нечто большее, чем просто желание пофлиртовать с Августой или даже соблазнить ее. Здесь явно есть некий весьма точный расчет, это-то меня больше всего и беспокоит. Знаешь, когда я заехал к нему, он с непонятной настойчивостью намекал, что Августа совсем не подходит на роль моей жены.
— Похоже, он просто собирался шантажировать тебя. Может, надеялся, что ты выложишь за расписку Августы гораздо больше тысячи фунтов, только чтобы сохранить все в тайне и замять эту историю? У тебя репутация чуть ли не пуританина, если позволишь напомнить.
— Ну почему же не напомнить! Августа, например, напоминает мне об этом при каждом удобном случае.
— О да, уж она-то об этом не забывает, — усмехнулся Питер. — Между прочим, именно поэтому она отлично подходит тебе, Грейстоун. Однако вернемся к Лавджою. Объясни, пожалуйста, что именно ты рассчитываешь обнаружить?