— Я об этом как-то не думала. — Мередит уже с гораздо большим интересом осмотрела предложенную для пикника лужайку. — Может быть, вы и правы.
Августа улыбнулась и встряхнула скатерть, которую достала из корзинки.
— Вот я о чем еще вспомнила: по-моему, стоит послать за швеей в деревню. Вам нужны несколько новых платьев.
— Правда?
— Да, я в этом не сомневаюсь.
— Но тетя Кларисса говорит, что моих платьев еще хватит по крайней мере на полгода, а то и на год.
— Этого не может быть. Вы же просто вырастете из них через пару месяцев! Да что там, осмелюсь предположить, что они станут вам малы уже через неделю!
— Через неделю? — Мередит удивленно посмотрела на нее. Потом робко улыбнулась. — Ой, я поняла! Вы же опять шутите, правда?
— Нет, я говорю совершенно серьезно.
— Да? А расскажите мне, пожалуйста, еще о вашем брате. Я иногда думаю, как, наверное, хорошо, когда у тебя есть брат.
— Вот как? Ну, вообще-то иметь брата довольно приятно…
И Августа принялась весело вспоминать те счастливые времена, когда они жили с Ричардом в родительском доме, между делом раскладывая на скатерть всякие аппетитные закуски — пирожки с мясом, колбаски, фрукты и печенье. Мередит помогала ей.
Однако едва они успели устроиться поудобней и приняться за еду, как их импровизированный стол накрыла чья-то тень, а у кромки скатерти возникли два начищенных до блеска черных сапога.
— Интересно, а на троих тут еды хватит? — спросил Гарри.
— Папа! — Мередит вскочила, очень удивившись, а потом обрадовалась. — Августа сказала, что кто-нибудь должен сегодня же показать ей поместье, а ты слишком занят, чтобы проводить ее, и попросила меня сделать это.
— Замечательная идея! — Гарри улыбнулся дочери. — Никто не знает поместье лучше, чем ты.
Мередит улыбнулась ему в ответ, на душе у нее явно стало легче.
— Хочешь пирожок с мясом, папа? Повар положил нам несколько штук. И тут еще много всякой колбасы, печенья, фруктов. Вот, возьми, пожалуйста.
— Прошу вас, не отдавайте ему всю нашу еду, Мередит! — нарочито нахмурилась Августа. — Мы с вами первые выбрали это местечко. А ваш отец просто незваный гость за нашим столом, так что ему полагаются остатки.
— До чего же вы жестоки, дорогая супруга, — медленно протянул Гарри.
Пирожок застыл в пальчиках Мередит. Она озадаченно посмотрела на Августу, потом на отца:
— Но здесь же много! Тебе вполне хватит, папа. В самом деле! Если хочешь, возьми мой пирожок?
— Не надо мне твоего пирожка, — весело заявил Гарри. — Я лучше возьму пирожок Августы. Мне гораздо приятнее будет съесть ее долю.
— Но, папа…
— Все, довольно, — сказала Августа, смеясь и глядя на искренне встревоженную девочку. — Ваш папа просто подшутил над нами, а я подшутила над ним. Не волнуйтесь, Мередит. Здесь хватит на всех!
— Правда? — Неуверенно взглянув на отца, Мередит снова уселась «за стол». Она аккуратно расправила юбочку, стараясь не задевать траву. — Я так рада, что ты нашел нас, папа. Здесь весело. По-моему, я никогда еще не была на пикнике. Августа говорит, что они с ее братом все время устраивали пикники.
— Вот как? — Гарри прилег, опершись о локоть, и взялся за пирожок с мясом, глядя на Августу затуманенным взором.
Августа с легким изумлением обнаружила, что граф одет в костюм для верховой езды, без галстука, обычно безукоризненно повязанного и отглаженного. Ей редко доводилось видеть его одетым со столь нарочитой небрежностью, разве что в спальне. При воспоминании о спальне она покраснела и тоже занялась пирожком.
— Да, — продолжала Мередит, становясь все более разговорчивой, — ее брат был нортамберлендским Баллинджером, как и сама Августа. Они все, оказывается, очень храбрые и безрассудные. Разве ты этого не знал, папа?
— Пожалуй, я тоже об этом слышал. — Гарри продолжал жевать, не сводя глаз с разрумянившейся Августы. — Я и сам могу засвидетельствовать бесстрашие некоторых нортамберлендских Баллинджеров. Просто невозможно себе представить, на какие только безрассудства не способны порой эти нортамберлендские Баллинджеры! Особенно в ночное время.
Августа чувствовала, что ее щеки стали малиновыми… Она бросила в сторону своего мучителя предостерегающий взгляд:
— По моим наблюдениям, некоторые графы Грейстоуны тоже могут проявлять удивительное безрассудство… Можно даже сказать, чрезмерное.
— Да, в нашей семье такое случалось. — Гарри ухмыльнулся и снова принялся поглощать пирожки.
Мередит ничего не поняла в этой словесной перестрелке и продолжала болтать:
— А брат Августы был ужасно смелый. И замечательный наездник. Он один раз даже в скачках участвовал, разве тебе Августа не говорила?
— Нет.
— Ну так вот, участвовал! И победил! Он всегда побеждал в скачках.
— Просто поразительно!
Августа слегка откашлялась:
— Не хотите ли фруктов, Мередит?
Этим ей удалось отвлечь на время внимание девочки. Потом она предложила ей поиграть в кораблики, что значило просто пустить две щепки по течению ручья и посмотреть, чей кораблик доплывет до назначенного пункта первым.
Мередит колебалась, но, когда Гарри встал и сам показал, как нужно играть в эту игру, она необыкновенно воодушевилась и принялась носиться по берегу. Гарри постоял у воды, внимательно наблюдая, как дочь забавляется с импровизированным флотом, потом вернулся к расстеленному покрывалу и опустился на траву рядом с Августой.
— Она от души веселится. — Он прилег, лениво и с чисто мужским изяществом облокотившись на траву и согнув одну ногу в колене. — Похоже, ей не хватает подобных игр на воздухе.
— Я очень рада, что вы пришли к такому выводу, милорд, На мой взгляд, вольные игры столь же необходимы любому ребенку, как и история с географией. И кроме того, с вашего разрешения, я хотела бы ввести несколько дополнительных предметов в расписание ее занятий.
Гарри нахмурился:
— Например?
— Ну, для начала рисование акварелью и чтение художественной литературы.
— Господи, ни в коем случае! Это я запрещаю, я не желаю занимать мысли Мередит подобной чепухой.
— Но вы сами сказали, милорд, что Мередит нужно побольше бывать на воздухе.
— Я сказал, что ей, наверное, нужно побольше играть на воздухе.
— Прекрасно! Она может рисовать на природе, да и читать тоже, — весело заключила Августа. — По крайней мере, летом.
— Черт побери, Августа…
— Тише, милорд. Вы же не хотите, чтобы Мередит услышала, как мы ссоримся? У нее и так хватает переживаний из-за вашего нового брака.