Августа успела выбраться из седла, прежде чем кобыла упала. Она неуклюже спрыгнула на землю, запутавшись в длинной юбке, безоружная, ошеломленная, а перепуганная лошадь тут же вскочила на ноги, промчалась мимо дома и скрылась среди деревьев.
Когда Августа наконец пришла в себя, перед ней стоял какой-то мужчина с пышными бакенбардами и густыми с проседью волосами, серыми от пыли. Пистолет он приставил прямо к сердцу Августы.
Она сразу догадалась, что и бакенбарды, и седая шевелюра фальшивые. Она где угодно узнала бы эти лисьи зеленые глаза. Лавджой!
— Вы поторопились, дорогая, — проворчал Лавджой и поднял Августу с земли. — Мне и в голову не приходило, что вы так быстро обнаружите пропажу девчонки, не говоря уж о том, что успеете поднять слуг и организовать поиски. Но, судя по всему, та глупенькая служанка сказала именно то, что от нее требовалось. И этот болван Робби был уверен, что она скажет все, как надо. Ну а я, в свою очередь, был уверен в вашем поведении, мадам.
— Значит, вам была нужна я, Лавджой? Не Мередит?
— Мне нужны были вы обе! — рявкнул он. — Мередит вы меня лишили, так что придется иметь дело только с вами. Будем надеяться, что Грейстоун достаточно привязан к своей молодой жене, иначе вы для меня окажетесь совершенно бесполезны. А я не люблю возиться с ненужными вещами. Ваш брат понял это довольно быстро.
— Ричард? Так это вы убили его! Его и Салли! — Августа бросилась на Лавджоя с кулаками.
Лавджой сбил ее с ног сильной затрещиной:
— А ну вставай! Нам нужно торопиться. Неизвестно, сколько времени понадобится Грейстоуну, чтобы узнать, кто я и когда уехал из Лондона.
— Он убьет вас, Лавджой! Вы же все понимаете, правда? Он убьет вас!
— Он давно уже об этом мечтает, как вам, должно быть, известно, да только ему это никак не удается. Грейстоун всегда отличался умом, нельзя не признать, зато удача всегда была на моей стороне.
— Возможно. Но теперь удача от вас отвернулась, Лавджой!
— Ничего подобного. Вы — моя самая большая удача, мадам. Полагаю, вы окажетесь достаточно забавной игрушкой. Все-таки очень приятно взять то, что принадлежит проклятому Грейстоуну. Я же пытался предупредить его, что из вас хорошую жену не сделаешь. — Лавджой схватил Августу за плечо и рывком поставил на ноги.
Не обращая внимания на его пистолет, Августа подхватила тяжелую юбку и бросилась бежать. Лавджой в два прыжка догнал ее и снова ударил. Потом схватил одной рукой за горло, а другой приставил к виску пистолет.
— Еще разок попробуешь бежать, я тебе мозги вышибу! Понятно?
Августа и не подумала ответить. Голова кружилась от удара. Она интуитивно чувствовала, что нужно стараться выиграть время.
Крепко держа Августу, Лавджой потащил ее к жеребцу, которого оставил перед домом.
— А к чему вам понадобилось предупреждать Грейстоуна, что из меня никогда не получится хорошей жены? — спросила Августа, когда он подсаживал ее на гарцующего жеребца.
— Честно говоря, Августа, мне очень не хотелось, чтобы вы поженились. Я опасался, что, живя рядом с вами, Грейстоун отыщет какой-нибудь ключ к прошлому вашего братца и эти расследования выведут его на меня. Это было маловероятно, но такая неприятная возможность все же существовала. И я пытался устранить опасность, расстроив ваш брак.
— Значит, вот какую цель вы преследовали, когда вовлекли меня в нечестную карточную игру?
— Разумеется. — Лавджой стоял совсем близко. Дуло его пистолета упиралось в спину Августы. — Я хотел скомпрометировать вас, когда вы явитесь за своей распиской, но мои расчеты не оправдались. Этот сукин сын неожиданно женился на вас.
— Куда вы меня везете?
— Тут совсем недалеко. — Он взял в руки поводья и пришпорил коня. — Мы с вами, мадам, совершим приятное морское путешествие. А потом поселимся в уединенном местечке, во Франции, и пусть Грейстоун здесь локти себе кусает от ярости и тревоги.
— Я все-таки не понимаю, зачем я вам?
— Вы ставка в моей игре, дорогая. Имея вас в качестве заложницы, я беспрепятственно переберусь через Ла-Манш и окажусь в безопасности. Грейстоун дорого за вас заплатит. Для него вернуть вас будет делом чести, если не любви. Ну а когда я позволю ему наконец выкупить вас, то заманю его в ловушку и уничтожу.
— А потом что? — храбро спросила Августа. — В конце концов всем будет известно, кто вы такой. У моего мужа много друзей.
— Это правда. Однако друзья вашего мужа будут считать, что я убит знаменитым Грейстоуном, который и сам погиб при попытке освободить свою бедную жену. Которая, увы, тоже погибла. Какая трагедия! Конечно, потом придется поработать над новым образом, но мне это знакомо.
Августа зажмурилась, слушая стук копыт жеребца.
— Почему вы убили Ричарда?
— Ваш брат — о, глупец! — решил поиграть в одну опасную игру, Августа. Он и разобраться-то толком ни в чем не успел. Вступил в «Саблю», посчитав клуб для рисковых молодых офицеров подходящим для себя. Потом ему откуда-то стало известно, что непревзойденный шпион по прозвищу Паук тоже является членом этого клуба. И он рассудил, что Паук, без сомнения, использует клуб для сбора ценных сведений, ибо наши храбрые военные, выпив, болтали обо всем, совершенно не задумываясь, и держать язык за зубами не умели. Хорошенькая девочка, несколько бутылок вина — и любые сведения в моих руках, стоило только спросить!
— Они говорили так свободно, потому что считали вас одним их них!
— Ну разумеется! И дела шли прекрасно, пока ваш братец не пронюхал, что происходит в действительности. Хотя вряд ли он знал, кто именно из членов клуба был Пауком. Но я решил не рисковать, тем более что он собирался обратиться к властям и передать им собранные сведения. Так что однажды ночью я проводил его домой…
— И выстрелили ему в спину, а потом подсунули в карман компрометирующие его документы!
— Так было проще всего. Потом я поджег «Саблю», разумеется позаботившись, чтобы все клубные записи и списки членов клуба сгорели. О «Сабле» скоро забыли… Ну, довольно приятных воспоминаний. У нас впереди долгое путешествие.
Лавджой остановил коня у небольшого мостика, спешился и стащил с седла Августу. Она чуть не упала, оказавшись на земле, а когда обрела равновесие и откинула с лица рассыпавшиеся волосы, то увидела небольшую карету, спрятанную в кустах и запряженную парой мощных коней.
— Вы должны простить меня за некоторые неудобства во время предстоящего путешествия, мадам. — Лавджой крепко связал Августе руки и заткнул ей рот свернутым галстуком. — На всякий случай всегда стоит подстелить соломки, а то ведь не знаешь, где упадешь. Путешествие через Ла-Манш может сложится не просто.
Он затолкал ее в тесную карету, опустил на окнах занавески и запер дверцы. Через минуту Августа услышала, как он садится на козлы и берет в руки вожжи. Карета дернулась.