— Я буду молиться за нее, — пробормотал Габриэль.
— Постарайся не забыть об этом, когда она попросит у тебя взаймы, чтобы покрыть карточный долг, — с кислой миной произнесла Феба.
— Ты о чем? — Габриэль нахмурился.
— Разве я тебе не рассказывала? — Феба снова зевнула. — Мама страстно увлечена картами. Она рассматривает своих зятьев в качестве потенциальных банкиров.
— Черт побери…
— Мне следовало предупредить тебя о маминых слабостях прежде, чем ты предложил мне руку и сердце, но для этого тебе следовало сначала обратиться ко мне, а потом уже к отцу.
— Стало быть, я сам и виноват, если придется покрывать долги твоей матери? — усмехнулся Габриэль.
— Вот именно, милорд. — Феба на минутку призадумалась. — Знаешь, мне кажется, нам лучше не рассказывать об этом неприятном происшествии моим родным. Они только зря будут беспокоиться, а им со мной и так хватает забот.
— Если ты не хочешь, я ничего не стану им рассказывать.
Феба улыбнулась с облегчением.
— Спасибо. А теперь я посплю, можно?
— Да, Феба. Ты должна уснуть. — Габриэль отошел от окна и приблизился к изножью ее кровати.
— У тебя какое-то странное выражение лица, Габриэль! Что ты собираешься делать, пока я буду спать?
— Отправлюсь на поиски этой Алисы…
— И что ты с ней сделаешь, когда найдешь? — Феба устало закрыла глаза и попробовала поудобнее устроиться на подушках.
— По меньшей мере выгоню без рекомендательного письма, — ответил Габриэль.
Феба широко раскрыла глаза.
— Но это же так жестоко, сэр. В ее возрасте и без рекомендаций она нигде не сможет найти работу.
— Пусть молит Бога, чтобы я не обратился в магистрат и не настоял на аресте. Уверен, она пыталась убить тебя.
Феба очень внимательно посмотрела на Габриэля.
— Значит, вы не посылали за мной утром, милорд.
— Нет, Феба, — тихо ответил Габриэль, — я за тобой не посылал.
— Понятно. — Она выглядела совершенно несчастной. — Этого-то я и боялась. Я так надеялась, что ты все-таки посылал ее за мной. Это значило бы…
— И что, по-твоему, это бы значило? — нахмурился Габриэль.
— Что ты хочешь разрушить ту стену, которую воздвиг между нами.
— Я не воздвигал никакой стены, Феба. Это сделала ты. И ты можешь уничтожить ее. — Он подошел ближе к постели и укрыл одеялом ее плечи. — Отдохни как следует, дорогая. А позже тебе принесут ужин.
— Габриэль…
— Да, Феба?
— Спасибо, что спас меня. — Она сквозь сон улыбнулась ему. — Я знала, что ты меня спасешь.
— Ты сама себя спасла, Феба, — ответил Габриэль. Эта мысль будет терзать его всю оставшуюся жизнь. Он мог потерять Фебу! — Если бы ты осталась ждать в подземном тоннеле, прошло бы очень много времени, прежде чем я догадался бы искать тебя там. Я запретил кому бы то ни было спускаться туда без моего сопровождения.
— Тогда почему же Алиса повела меня вниз? — Феба пытливо взглянула на мужа.
— Превосходный вопрос, дорогая. И я не успокоюсь, пока не найду на него ответ.
Габриэль вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь. Выйдя в холл, он подозвал к себе горничную Фебы.
— Будьте с ней, пока она спит, — приказал он, — и не оставляйте одну даже на минуту.
— Да, милорд. Мадам уже лучше?
— Все будет в порядке. Не отлучайтесь от нее до моего возвращения.
— Да, милорд.
Габриэль быстро прошел по лестнице. В главном холле он разыскал Роллинза.
— Как себя чувствует мадам? — встревоженно спросил дворецкий.
— Лучше. Немедленно приведите ко мне Алису.
— Алису? — неуверенно переспросил Роллинз.
— Блондинка, довольно красивая, несколько старовата для служанки.
— Я не думаю, что среди служанок есть кто-нибудь по имени Алиса… Сейчас выясню у миссис Кримптон.
— Хорошо. Вы найдете меня внизу той лестницы, что ведет к катакомбам.
— Да, милорд.
Габриэль прихватил свечу из библиотеки и прошел в дальний конец большого холла. Он спустился по узкой винтовой лестнице и резко остановился, увидев, что тяжелая дверь в подземелье заперта.
Через десять минут пришел Роллинз. На его лице читалась крайняя озабоченность.
— В замке нет служанки по имени Алиса, сэр.
Габриэль почувствовал, как холодок пробежал по его телу.
— Кто же тогда та женщина, которая была здесь сегодня? Она назвалась Алисой и сказала, что работает в замке.
— К сожалению, милорд, мне ничего о ней не известно. Могу ли я спросить, почему вы ее разыскиваете?
— Это не важно. Я спущусь в подземелье. — Габриэль снял ключ с крюка на стене.
— Наверное, мне лучше пойти с вами, милорд?
— Нет, не вижу необходимости. Оставайтесь здесь, Роллинз, и присматривайте за всем.
— Слушаю, милорд, — вытянулся Роллинз.
Габриэль отворил деревянную дверь и вошел под сумрачные каменные своды. При свете свечи он разглядел в пыли две цепочки следов. Несомненно, кто-то сопровождал Фебу на пути по коридору. Так называемая Алиса.
Габриэль быстро шагал по тоннелю, следуя за ясными отпечатками ног. Увидев перегородившую коридор железную дверь, он в ярости заскрипел зубами. Габриэля вновь охватила ярость при мысли, что его Феба попала в ловушку, оказалась отрезанной от замка и вынуждена была рисковать жизнью, бросившись в море вплавь.
С трудом совладав со своим гневом, он наклонился за ножом, который всегда носил с собой в сапоге. С тех пор как он повстречался с Фебой, этот нож уже не первый раз выручает его.
Габриэль просунул кончик ножа в зазор между двумя камнями и нащупал тайную пружину. Мгновение — и камень отошел, обнаружив скрытый в стене механизм, который управлял железной перегородкой. Привести ее в движение можно было, нажав на определенный камень.
Габриэль пристально осмотрел старинный механизм. Все колесики и цепи были в полном порядке. Он сам, с тех пор как разгадал секрет железной двери, провел тут немало часов, налаживая ход этой машины. Габриэль получил огромное удовольствие, когда старая механика вновь заработала. Он даже включил описание подобного приспособления в свою «Безрассудную отвагу». Оставалось лишь сожалеть, что рукопись еще не попала в руки таинственному издателю. Может быть, тогда из книги Феба узнала бы устройство этого механизма. И это ее сегодня выручило бы.
Габриэль позаботился о том, чтобы все слуги в доме умели открывать и закрывать потайную дверь. Хотя он и запретил кому бы то ни было спускаться в катакомбы без его ведома, но слишком хорошо разбирался в человеческой натуре и понимал, что кто-нибудь может и пренебречь запретом. Габриэль вовсе не хотел, чтобы ослушник угодил в западню, оказавшись по ту сторону массивной двери.