Не нужен был кристалл для того, чтобы понять: настроение у Таддеуса по-прежнему не из лучших. Фог отреагировал на это, уважительно уставившись на него – этакий солдат, ожидающий приказаний от своего командира. Леона забарабанила пальцами по сиденью. Шок, вызванный видом трупа Лансинга, сменился нервным облегчением. Однако теперь это чувство перерастало в раздражение, граничащее с гневом.

К тому времени, когда они вошли в темный особняк, терпение Леоны было готово лопнуть.

– Иди спать, – сказал Таддеус. – Поговорим утром.

Этого оказалось достаточно. Тот факт, что она должна была выполнить приказание Таддеуса, еще больше разъярил Леону.

– Да как ты смеешь? – процедила она сквозь зубы.

Уэр направился в библиотеку, не обращая на нее внимания. Бросив на спинку дивана пальто, он зажег свет и подошел к столику со спиртным. Леона вбежала в комнату следом за ним, закрыла дверь и прислонилась к ней, судорожно вцепившись в ручку.

– Ты не имеешь права приказывать мне, Таддеус! – прошептала она яростным тоном.

– У меня есть все права. – Вынув пробку из бутылки бренди, он плеснул содержимого себе в бокал. – Пока ты гостья в моем доме, будешь поступать так, как я говорю.

– Хочу напомнить тебе, что это ты попросил меня переехать к тебе, – произнесла Леона, едва скрывая раздражение. – И теперь я понимаю, что мое молчаливое согласие на переезд ты воспринял неправильно, в результате чего в нашем объединении может возникнуть серьезное недопонимание.

– Вот как? В нашем объединении? – Наградив Леону непонимающим взглядом, он опрокинул в горло половину бренди из бокала. – Ты называешь это «объединением»? Судя по твоему тону, речь идет о деловом партнерстве.

– Что ж, в некотором роде так оно и есть, – заявила Леона.

Она тут же поняла, что совершила серьезную ошибку. Невидимые глазу потоки неистовой энергии, колеблющейся вокруг Таддеуса, угрожающе подскочили вверх, словно языки бушующего пламени.

Уэр деланно осторожным движением поставил бокал на стол и в три длинных шага пересек библиотеку. Остановившись перед Леоной, он прижал ее к двери и взял ее лицо в ладони. Когда он заговорил, казалось, что его голос исходит из эпицентра бури. В нем зазвучали гипнотические нотки:

– Черт бы все это побрал, чем бы оно ни было, но между нами нет деловых отношений, мадам.

Леоне понадобилось призвать на помощь всю свою энергию, чтобы не дать ему сломить ее волю. Ее охватил такой сильный жар, что она испугалась, не лихорадка ли это.

– Почему ты так сердишься? – спросила она.

– Потому что сегодня тебя могли убить.

– Тебя тоже.

Таддеус не обратил внимания на ее логичное замечание.

– Ты больше никогда не будешь так рисковать собой, – сказал он. – Ты понимаешь меня, Леона?

– Ты был в опасности, – парировала она. – У меня не было иного выбора. И прекрати свои попытки загипнотизировать меня и командовать мной. У меня же иммунитет против твоей власти, ты не забыл?

Его руки крепче сжали ее лицо. Его глаза напоминали моря, наполненные опасными, но невероятно прекрасными течениями.

– К сожалению, – промолвил он, – у меня нет иммунитета против тебя.

С этими словами он накрыл губами ее губы, и, к собственному удивлению, Леона поняла, что поцелуй Таддеуса обладает большим гипнотическим воздействием, чем его голос. Она даже не пыталась сопротивляться. Словно Таддеус отдал ей гипнотическое приказание, в котором неуловимо переплелись страх, разочарование, обида и гнев. Внезапно все эти чувства разбудили в ней горячую страсть.

Леона обвила его шею руками и прижалась к нему. В промежутках между влажными, страстными и голодными поцелуями он сорвал с нее мужскую одежду. Пальто, рубашка, туфли и брюки кучей упали к ее ногам. Торопясь одеться поскорее, Леона не надела белья, так что уже через мгновение она оказалась обнаженной.

Его ладони пробежали по нежным линиям ее тела. Властно и жадно Таддеус гладил ее спину, тонкую талию, изгиб бедер. Найдя влажный бугорок между ее ног, он тер его, пока она не закричала от желания.

Взяв Леону на руки, он перенес ее через ковер. Все закружилось перед ее взором, и Леона закрыла глаза от наслаждения. Когда Уэр опустил ее, она ожидала, что он положит ее на мягкие диванные подушки или хотя бы на ковер. Вместо этого она почувствовала, что ее голые ягодицы касаются жесткой полированной поверхности.

Открыв глаза, Леона с изумлением обнаружила, что Таддеус усадил ее на край большого стола. Не успела она спросить его, в чем дело, как Уэр расстегнул брюки и раздвинул ее бедра.

Положив ладонь Леоне на затылок, он придвинулся очень близко к ней. Она почувствовала, что Таддеус хочет, чтобы она признала существование силы того, что происходит между ними.

– Черт бы все это побрал, чем бы оно ни было, но между нами нет деловых отношений, – повторил он.

Его рот зажал ее губы поцелуем. В это же мгновение его плоть проникла в ее нежное лоно, и Уэр утвердился там, давая ей понять этим древним и простым способом, что именно он владеет положением. Давление его плоти было восхитительным, возбуждающим.

Он снова и снова врывался в ее нутро резкими и долгими толчками. Леона инстинктивно обхватила его бедра ногами, стремясь быть ближе к нему. В ответ Таддеус низко застонал. Леона почувствовала, как взмокла его рубашка под ее ладонями. Отпустив ее шею, он сжал руками ее бедра, чтобы войти глубже, так глубоко, чтобы на несколько мгновений они ощутили себя одним существом.

Леона упала спиной на стол и раскинула руки в стороны. Какие-то мелкие предметы стали падать вниз, на ковер. Она так крепко сжала края стола руками, что ничуть не удивилась бы, если бы в них оказались отломанные кусочки дерева. Соитие было божественным.

А через мгновение она вознеслась к вершине наслаждения. Таддеус сделал еще несколько толчков, а затем и он закричал в экстазе. Когда это произошло, Леона почувствовала, что на несколько бесконечных мгновений их ауры слились в единое целое.

Это ощущение было столь сильным, столь интимным, что она была не в состоянии выдержать его. Ее сотрясла последняя конвульсия, а затем ее тело обмякло, расслабилось, а из уголков закрытых глаз потекли слезы.

Глава 38

Таддеус вернулся в реальность с ощущением того, что он почти не чувствует своего тела. Он все еще наклонялся к Леоне, его руки обхватывали по бокам ее теплое мягкое тело. Ее ноги, еще несколько мгновений назад сжимавшие его бедра, бессильно упали вниз и свешивались со стола.

Глядя на ее нагое тело, налицо с закрытыми глазами, на ее нежные и пухлые губы, он почувствовал, как его охватывает блаженная эйфория. Осторожно, нехотя он вытащил свой жезл из ее тесного припухшего лона. А затем, прислонившись к столу, Таддеус вытер плоть носовым платком и застегнул брюки. Потом у него хватило сил лишь на то, чтобы упасть на ближайший к нему стул.