– Понятно. – Венеция снова ненадолго замолчала. – Похоже, вы с Эдвардом успели сблизиться за это время.
Гейбриел внимательно посмотрел на девушку.
– Ты не должна винить своего брата за то, что он все мне рассказал, Венеция. Он не хотел никого обидеть, просто решил, что в качестве твоего мужа я должен быть посвящен в семейные тайны. Он считает меня еще одним актером в спектакле, который вы все с успехом разыгрываете.
– Как я могу его винить? – Венеция вздохнула. – Бедняга Эдвард. На него столько всего свалилось. Я понимаю, как ему тяжело нести это бремя.
– Ты должна понимать, что не такие уж у вас страшные тайны.
– Понимаю, конечно. – Губы молодой женщины сжались. – Тетя Беатрис рассказывала мне такое о своих бывших хозяевах, что волосы дыбом становятся. Даже из респектабельных семей приходилось увольняться.
– Охотно верю. За Эдварда не беспокойся. Он все выдержит. Но было бы лучше предоставлять ему побольше свободы. Ему хочется ходить на прогулки в парк, запускать воздушных змеев и играть с другими мальчишками.
– Знаю. Мы иногда водим его в парк, но тетя Беатрис страшно боится. Боится, если он начнет общаться с другими мальчиками, то невольно выдаст тайну о папе.
– Думаю, вам не стоит волноваться об этом. В каждой семье имеются секреты, и дети на удивление тщательно хранят их.
Венеция моргнула, словно он застал ее врасплох.
Гейбриел узнал уже знакомый прищур.
Он улыбнулся.
– Пытаешься увидеть мою ауру?
Она покраснела.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Тебе интересно, какие секреты хранятся в моей семье?
– Эта мысль приходила мне в голову, не скрою.
– Конечно, секреты имеются. У кого их нет? Но поскольку мои секреты не представляют угрозы ни для меня, ни для моей семьи, я думаю, ты позволишь мне оставить их при себе?
Венеция еще сильнее порозовела.
– Я и не думала вмешиваться.
– Нет, думала. Но сейчас мы не будем это обсуждать, у нас есть куда более насущные вопросы.
– Например, миссис Флеминг, – сказала Венеция, взяв себя в руки.
Гейбриел прислонился к стене и сложил руки на груди.
– Не думаю, что у тебя могут быть из-за нее проблемы. Во всяком случае, до тех пор, пока Акленд восхищается твоим талантом. Может, он и старый дурак, но она полностью зависит от него в финансовом плане. Как верно подметила твоя тетя, миссис Флеминг понимает это как никто другой.
– Ты не видел того, что видела я, когда посмотрела на нее сегодня в объектив камеры.
– Ты увидела ее ауру?
– Да. Я не стала ничего рассказывать при тете, чтобы не волновать ее, но то, что испытывает по отношению ко мне миссис Флеминг, нельзя назвать ни завистью, ни неприязнью. Она ненавидит меня. Такое впечатление, будто я стою на пути к ее заветной мечте. Она воспринимает меня как прямую угрозу. Полнейшая бессмыслица!
Гейбриел весь внутренне сжался.
– Чем больше ты мне рассказываешь о ней, тем больше я склонен с тобой согласиться. Думаю, нам стоит навести справки о Розалинде Флеминг. Харроу, по-моему, кое-что о ней известно.
– Харроу многое известно обо всех членах общества, – повеселела Венеция. – А если он даже чего-то не знает, то знает, как все это можно разведать. Я прямо сейчас отправлю ему записку. Думаю, он мне поможет.
– Отлично! Этого еще не хватало. Еще одна загадка в этой тайне.
Венеция посмотрела на него.
– Есть какие-нибудь новости от мистера Монтроуза?
– Я навестил его, пока ты была у миссис Флеминг. Как и я, он не заметил ничего необычного или символичного в перечне трав на крышке сундука и в орнаменте. Кроме того, те люди, на которых я обратил внимание на выставке Фарли, особенно некий Уиллоуз, никак не могут быть в числе подозреваемых.
– Какой будет твой следующий шаг?
– Я попросил его поподробнее разузнать о тех членах общества, которые умерли в течение последних нескольких лет.
– Какой тебе от этого прок? – поинтересовалась Венеция.
– Сегодня мне пришла в голову мысль, что нужный мне человек больше не является членом общества. Его уже нет в живых.
Венеция напряглась.
– О чем ты?
– Я притворился погибшим, чтобы сбить с толку моего противника. Вдруг он сделал то же самое?
– Пахнет новыми секретами, мистер Джонс.
Он улыбнулся.
– У вас поистине сверхъестественные способности, миссис Джонс.
К счастью, Харроу ответил очень быстро. Записка и посылка были доставлены к задней двери дома на Саттон-лейн в пять часов вечера. Венеция дала мальчишке-курьеру на чай и понесла посылку с запиской наверх.
Неожиданно Гейбриел остановил ее на лестничной площадке.
– Что там у тебя? – осведомился он, стоя в темноте на чердаке.
Прижимая к груди коробку, Венеция подняла глаза и дождалась, пока он спустится к ней. Господи, и как ему удается всегда появляться именно в тот момент, когда ему лучше было бы заниматься своими делами.
– Харроу сообщил, что знает человека, который мог бы рассказать мне о миссис Флеминг. Он договорился о нашей встрече сегодня вечером.
– Ясно. – У Гейбриела в руках тоже был сверток, причем странной формы и завернутый в коричневую бумагу.
– Во сколько ты собираешься выйти из дома?
– Харроу просил меня приехать к девяти часам.
Гейбриел кивнул.
– Я поеду с тобой.
– Тебе незачем менять свои планы, – поспешно проговорила Венеция.
– Ничего страшного.
– Уверяю тебя, со мной все будет в порядке.
– Я понимаю, Харроу твой друг. Более того, это человек, которому можно доверять. Но я все равно буду сопровождать тебя, ведь ты не знаешь человека, с которым тебе предстоит встретиться.
Венеция еще сильнее сжала посылку.
– Иногда вы ведете себя как самый настоящий традиционный муж, сэр, а вовсе не как человек, придерживающийся современных взглядов.
– Я буквально раздавлен вашими словами, но намерен поступить по-своему. – Облокотившись о перила, он бросил взгляд на посылку. – Да и откуда вам знать, как ведут себя настоящие мужья?
Венеция разозлилась.
– Ты, наверное, считаешь, если мой отец не был официально женат на моей матери, то я не имею понятия о поведении мужа…
Гейбриел поморщился.
– Я ничего такого не имел в виду, а намекал на то, что ты сама никогда не была замужем.