Что-то было не так, и Люсинда забеспокоилась. Она слышала, как за Гилбертом закрылась дверь. Люсинда запаниковала.
Ей очень хотелось сесть в теплую карету и закутаться в плед, но она почему-то остановилась в двух шагах от экипажа. Шют был какой-то не такой. Плащ вдруг стал ему коротковат и слишком обтягивал плечи. И шляпа сидела на голове Шюта совсем не так, как обычно. Это кто угодно, но не Шют.
Люсинда повернулась, намереваясь добежать обратно до дома Россов и постучать в дверь.
— Не вздумай кричать, — злобно прорычал мнимый Шют.
Огромная рука в перчатке ударила Люсинду по лицу, а потом приподняла ее, прижав к мускулистой груди.
Люсинда попыталась отбиваться, но ноги запутались в длинном платье и нижних юбках.
— Прекрати драться, сука, или я вышибу из тебя мозги. — Бандит говорил тихо и тащил ее к карете. — Черт возьми, Шарпи, помоги мне, — сказал он кому-то. — Проклятое платье путается у меня в ногах и мешает.
— Я возьму ее за ноги, — ответил Шарпи. — Смотри не напугай лошадь. Не хватало еще, чтобы она понесла.
До Люсинды вдруг дошло, что она все еще держит в левой руке свою сумку. Она попыталась открыть ее. Бандиты не обратили на это внимания — пленница перестала сопротивляться — и это все, что им было нужно. Ей удалось отстегнуть один из двух ремешков сумки.
— Быстрее, — приказал мнимый Шют, открывая дверцу. — Запихни ее внутрь и заткни рот кляпом. Вдруг кто-нибудь захочет заглянуть в окно.
Второй бандит, тот, кого звали Шарпи, попытался пропихнуть Люсинду через узкую дверцу. Ей удалось отстегнуть второй ремешок.
Сунув руку в сумку, Люсинда нащупала нужный пакетик.
— Черт побери, платье зацепилось за дверцу, — прошипел «Шют».
— Ничего, Перретт, я с ней справлюсь. Залезай на козлы и гони отсюда.
Пакетик уже был у нее в руке. Она разорвала его и, задержав дыхание, закрыла глаза. А потом бросила горсть содержимого в Шарпи, державшего ее ноги.
Шарпи вскрикнул сначала от удивления, но когда порошок жгучего молотого перца попал ему в глаза, нос и рот, он отпустил ноги пленницы и завопил во весь голос.
— В чем дело, черт возьми… — нетерпеливо спросил Перретт.
Все еще не открывая глаз и не дыша, Люсинда швырнула горсть перца в лицо и ему.
Он тоже завопил и отпустил ее. Люсинда потеряла равновесие и упала на землю, ударившись плечом и бедром. Юбки немного смягчили удар, но все равно было больно. Люсинда инстинктивно вдохнула, и немного порошка попало ей в горло. Не обращая внимания на боль, она заползла под карету, где воздух был чище, и осторожно открыла глаза.
В глазах не щипало, но все казалось мутным. Люсинда поняла, что потеряла очки.
— Эта сука ослепила меня, — кричал один из бандитов. — Я не могу дышать.
Второй бандит просто выл.
Потом она услышала другой голос. Голос Гилберта Росса.
— Здесь бандиты! — кричал он. — Они хотели похитить мисс Бромли.
В окнах соседних домов появился свет, начали открываться двери. На улице появились мужчины в ночных рубашках и колпаках. Увидев знакомую карету, они бросились к ней.
Неудачливые похитители, видимо, поняли, что находятся в смертельной опасности, что разъяренные обитатели Гуппи-лейн разорвут их на куски. Спотыкаясь, они бросились наутек.
Несколько мужчин попытались их преследовать, но поняли, что бежать по булыжной мостовой босиком и в длинных ночных рубашках не слишком удобно.
— Мисс Бромли! — крикнула Эллис Росс, сбегая с крыльца.
Люсинда с большим трудом села. Бальные платья не слишком-то приспособлены для таких энергичных действий, как занятия любовью и попытка похищения, решила она.
— Мисс Бромли, вы в порядке? — взволнованно спросила Эллис.
— Думаю, да.
Люсинда провела быструю оценку своего состояния. Сердце колотилось, а горло горело от перца, который она нечаянно вдохнула. От удара о мостовую болели плечо и бедро. Но все это было несерьезно.
Эллис помогла ей встать.
— А где Шют? — опомнилась Люсинда. — Боюсь, что эти ужасные люди что-нибудь с ним сделали. Один из них украл его плащ. Неужели они его убили?
Цокот копыт и грохот экипажа, мчавшегося на большой скорости, прервали ее вопросы. Тыльной стороной ладони Люсинда вытерла глаза.
Из тумана вынырнул наемный экипаж и остановился. Оттуда выскочил мужчина, и хотя без очков Люсинда не могла разглядеть лицо, она сразу узнала его.
— Калеб, — прошептала она.
Он быстро направился к ней, не обращая внимания на людей, собравшихся в переулке. Его длинный плащ развевался, как черная аура. Люди исчезли словно по волшебству.
Калеб схватил Люсинду за плечи и прижал к себе.
— Вы целы?
Она чуть не вскрикнула от боли, когда он стиснул ушибленное плечо.
— Да. Мое плечо!
Он торопливо отпустил ее.
— Вы пострадали?
— Пустяки, просто немного ушиблась. А что вы здесь делаете?
— Что случилось? — ответил он вопросом на вопрос. Только сейчас Люсинда попыталась осознать произошедшее.
— Я думаю, меня попытались похитить двое. Видимо, хотели ограбить.
— Они скорее всего задумали продать ее в бордель, — замогильным голосом заявила женщина, жившая по соседству с Эллис. — В газетах все время об этом пишут.
— Нет, я так не думаю, — возразила Люсинда.
— Миссис Бэджет права, — вступила еще одна женщина. — Только на днях в газете была заметка о том, что крадут респектабельных леди и так уродуют, что у них одна дорога — в бордель.
Люсинда возмущенно посмотрела на говорившую:
— Даже если меня похитят и изуродуют, я никогда не стану падшей женщиной, миссис Чилдерс. Но рассержусь. Страшно рассержусь. И у меня есть средства защиты. Спросите у тех двух негодяев.
— Она права, — подтвердила Эллис. — Они орали как сумасшедшие, когда удирали отсюда.
— А где же Шют? — снова спросила Люсинда.
— Я нашел его, — крикнул кто-то.
Из переулка вышел Шют в сопровождении одного из соседей. Он еле держался на ногах.
Люсинда хотела броситься к нему, но споткнулась и упала бы на мостовую, если бы ее не подхватил Калеб.
— Вы и лодыжку повредили? — спросил он таким тоном, словно в этом была ее вина, и поднял Люсинду на руки.
— Нет, наверное, сломался каблук. Прошу вас, опустите меня на землю, сэр. Мне надо заняться Шютом.
— Вы уверены, что с вами все в порядке?
— Да, Калеб. Уверена.