— И мы окажемся единственными, кто будет точно знать эту дату! — задохнулась от восторга Лусинда. — Боже мой, да мы выиграем целое состояние!
— Очень соблазнительно поставить несколько тысяч фунтов, — произнесла Элеонора, — но я не думаю, что это разумно. Большая сумма вызовет подозрение. Нам не нужно, чтобы возникли вопросы по поводу наших ставок.
— В таком случае сколько? — в упор спросила Лусинда.
Поколебавшись немного, Элеонора ответила:
— По-моему, самой безопасной будет ставка в семьсот — восемьсот фунтов. Мне кажется, ставка ниже тысячи не вызовет особых подозрений. А выигрыш мы разделим на троих.
— Это для меня целое состояние, — заявила Лусинда. Она мечтательно посмотрела в потолок. — Это гораздо больше, чем я ожидаю получить по завещанию от миссис Бланчфлауэр. Вообще я начинаю думать, что моя хозяйка меня переживет.
— Но как мы сможем заключить пари? — спросила Шарлотта. — Ни одна леди не может войти ни в один клуб Сент-Джеймс-сквер и зафиксировать ставку в регистрационной книге.
— Я тщательно обдумала этот вопрос, — заметила Элеонора, — и думаю, что мой план сработает.
— Как интересно! — восхитилась Шарлотта.
— Надеюсь, это дело заслуживает того, чтобы его отметить не просто чашкой чаю? — спросила подруг Лусинда.
Она поднялась с дивана, открыла буфет и достала запыленный графин с хересом.
— Минутку! — всполошилась Шарлотта. — А что будет, если мы проиграем пари? Ведь мы не сможем вернуть нашу ставку.
— Ради Бога, Шарлотта, пошевели мозгами! — Лусинда вытащила из графина стеклянную пробку. — Мы можем проиграть, только если Сент-Меррик действительно женится на Элеоноре. Ну и насколько это, по-твоему, вероятно?
Лицо Шарлотты мгновенно просветлело.
— Вероятно? Да это просто немыслимо, чтобы джентльмен с таким богатством и положением женился на компаньонке! Даже не понимаю, что подтолкнуло меня предположить, будто мы можем проиграть!
— Совершенно верно, — подтвердила Элеонора, сдерживая готовые пролиться слезы. Изобразив веселую улыбку, она подняла бокал с хересом: — За наше пари, леди!
Спустя час Элеонора направлялась в дом на Рейн-стрит с таким ощущением, что она идет навстречу своей судьбе. Очень здорово пить за розовое будущее, лишенное финансовых проблем, в котором она будет управлять своей маленькой книжной лавкой, грустно вздохнула она. И разумеется, когда-нибудь, когда высохнут ее слезы, она сможет наслаждаться жизнью, которую сама для себя избрала. Но прежде ей придется преодолеть боль расставания с Артуром.
Она вышла из парка и медленно побрела по улице, которая должна была привести ее домой. «Нет, не домой. Эта улица ведет к месту твоей временной работы. У тебя нет дома. Но ты в конце концов будешь его иметь. Ты сама его создашь».
У парадной двери дома она вспомнила, что у большинства слуг сегодня выходной. У нее был ключ, и она вполне может сама отпереть дверь.
Элеонора вошла в холл, сняла с себя накидку, перчатки и шляпку.
Сейчас ей нужна чашка чаю, решила она. Пройдя через коридор, ведущий к задней части дома, она по узкой лестнице спустилась на кухню. При этом она невольно бросила взгляд на дверь комнаты, где она однажды подслушала, как Иббиттс вымогал деньги у несчастной Салли. Прошло всего лишь два дня с тех пор, как дворецкий умер.
Элеонора содрогнулась при этом воспоминании и пошла дальше. Дверь в спальню Салли была открыта. Элеонора заглянула туда, ожидая увидеть горничную с романом в руках. Однако комната оказалась пуста. Вероятно, Салли все же решила провести день в другом месте.
В большой кухне Элеонора приготовила поднос с едой и отнесла его в библиотеку. Там она налила себе чаю и остановилась у окна.
За последние дни дом стало не узнать. Еще не все было сделано, но уже сейчас он был совсем не похож на тот, в который она приехала. Несмотря на грустное настроение, Элеонора испытала удовлетворение от того, что дом обрел жилой вид.
Полы и деревянные панели недавно отполировали. Комнаты, которые до недавнего времени были заколочены, теперь были открыты и приведены в порядок. Окна и некогда темные от грязи зеркала ярко сияли, в них весело резвились солнечные зайчики. Тяжелые шторы во всем доме были сняты и убраны в чулан. И вообще сейчас трудно было найти хотя бы пылинку.
Сад тоже мало-помалу начал преображаться. Элеонору радовал этот наметившийся прогресс. Посыпанные гравием дорожки выглядели опрятно. Кусты регулярно подрезались. Приведены в порядок клумбы. Начат ремонт фонтана.
Элеонора представила, какой красивый вид будет открываться из окна библиотеки через пару месяцев. Пышно расцветут цветы. Подрастет зелень для кухни. Брызги от фонтана весело заискрятся в лучах солнца.
Интересно, будет ли Артур хоть иногда вспоминать о ней, стоя у этого окна?
Она допила чай и хотела уже отойти от окна, но вдруг увидела мужчину в рабочей одежде, склонившегося над цветочной клумбой. Элеонора решила заменить покрытие фонтана. Не помешало бы поговорить с садовником, чтобы удостовериться, что приказ будет выполнен.
Она быстро вышла из библиотеки и спустилась в сад.
— Минутку, пожалуйста! — крикнула она, быстрым шагом приближаясь к садовнику. — Я хотела бы поговорить с вами.
Садовник что-то пробормотал, но не поднял головы. Он продолжал выпалывать сорняки.
— Вы не знаете, дошел ли мой приказ о замене покрытия фонтана до плиточников? — спросила она, останавливаясь рядом с мужчиной.
Садовник снова что-то буркнул.
Элеонора слегка наклонилась, глядя, как он выдергивает сорняки.
— Вы меня слышите?
И тут у Элеоноры захолонуло сердце. Его руки! На руках садовника не было перчаток, и она видела его длинные, холеные-пальцы. На левой руке поблескивало золотое кольцо. Она нащупала это кольцо под перчаткой в тот вечер, когда убийца пригласил ее на вальс.
Элеонора уловила исходящий от него неприятный запах и резко выпрямилась. Ее пульс бился с такой частотой и силой, что не мудрено, если его кто-то услышит. Она отступила назад и сцепила руки, чтобы унять пронзившую ее дрожь. Затем бросила быстрый взгляд на дверь в задней части дома. Ей показалось вдруг, что до двери надо пробежать тысячу миль.
Мужчина поднялся и повернулся к ней.
Он был слишком красив, чтобы быть безжалостным убийцей. А затем она увидела его глаза — и последние сомнения в том, что это тот самый человек, у нее отпали.
— Я лично отобрала образцы плиток, которые хотела бы использовать для фонтана, — деловым тоном заговорила она. Она наградила убийцу ослепительной улыбкой. — Мы не хотим, чтобы возникли какие-то недоразумения.
Садовник направил на нее из-под фартука пистолет:
— Нет, мисс Лодж. Мы определенно не хотим никаких недоразумений. Вы и так доставили мне немало хлопот.