В часовню Костя все-таки заглянул. Небольшое помещение тонуло в темноте, лампадка освещала только лик на иконе. Костя с опаской огляделся: чувство возникло такое, будто за ним наблюдают. Обследовал нишу, которая оказалась совершенно пустой, даже камни ощупал на предмет какого-либо тайного места. И с неудовольствием должен был признать, что только зря теряет время.
Он вернулся к Никифорову, который завтракал в покоях настоятеля. Не успели они выпить чаю, как приехал доктор — шумный, тучный господин, который вечно куда-то спешил, говорил коротко и резко. Выслушав Никифорова, он отправился взглянуть на труп Никона. Костя, почувствовав дурноту, вышел в монастырский двор, но вскоре Никифоров его позвал. Новость, которую он сообщил, повергла Костю в раздумья, хотя и не удивила. Доктор высказал предположение, что Никон вполне мог быть зарезан тем самым кинжалом, что хранился сейчас у Кости. Раны на теле позволяли считать почти установленным такой факт: Никон был убит острым предметом с длинным тонким лезвием, то есть кинжалом.
«Значит, все, что сказал Сергий, верно, — думал теперь молодой товарищ прокурора. — Неужели Никона действительно принесли в жертву? А потом расправились с самим Сергием. Но как убийцы надеялись утаить факт смерти Никона? Нет, логичнее предположить, что убили его вынужденно, когда он застал нечестивцев за каким-то неблаговидным занятием. Убили, например, в часовне, а затем перенесли труп, но кто-то спугнул злоумышленников по дороге, и они оставили труп на пороге кельи».
Доктор с таким предположением согласился. Происшествие в монастыре не сильно его взволновало, он торопился поскорее выполнить свои обязанности.
Затем пришло время осмотра тела Сергия. И тут доктор отверг версию о возможном несчастном случае, заявив, что кто-то сначала ударил монаха по голове, а уж затем сбросил с галереи. Остаться до обеда доктор отказался и, сославшись на дела, уехал.
— Нам здесь тоже больше делать нечего, — проворчал Никифоров.
— Как же нечего, когда два убийства… — начал Костя и услышал в ответ:
— Поверьте моему опыту: нам от этого дела лучше держаться подальше. Доложим начальству, а там видно будет.
Пока они вели свой разговор, пришел монах и сообщил, что их хочет видеть настоятель монастыря.
Настоятель выглядел больным и старым. Выцветшие глаза смотрели с печалью, говорил он тихо, то и дело заходясь в кашле. Никифоров коротко обрисовал ситуацию, косясь на Андрея, который был тут же в комнате, стоял рядом с креслом настоятеля, сурово хмурясь. Никифоров закончил рассказ, утаив от настоятеля ночной разговор Кости с Сергием и его обвинения в адрес части братии, что они, мол, поклоняются дьяволу. Старик покачал головой, закрыл глаза и так сидел довольно долго. Костя было решил, что он уснул, но тут игумен наконец заговорил. Особо интересной его речь Косте не показалась, в основном это были сетования на грехи, признания справедливости Божьего гнева и заверения, что он сделает все, чтобы помочь следствию найти убийцу. Андрей кивал с самым смиренным видом, но при одном взгляде на эту пару становилось ясно, кто в действительности верховодит в монастыре. Налицо было разделение монастырских на тех, кто шел за отцом-экономом, и на тех, кто сохранял лояльность к настоятелю. Смерть Никона утаить не удалось, так как он был ближайшим помощником настоятеля. Именно настоятель распорядился дать делу ход, но теперь и он, похоже, сожалел об этом.
Косте тяжело было видеть больного старика, которым умело манипулировали. А может, старик был прекрасно осведомлен о делишках Андрея, просто воспрепятствовать ему, увы, не мог и вынужден был терпеть, находясь в стенах монастыря, точно в тюрьме, под неусыпным взором все того же Андрея.
И все-таки Костя не преминул задать ему несколько вопросов. И начал разговор с кинжала, который принес с собой. Старик с таким неподдельным удивлением разглядывал кинжал, что сразу было понятно: ничего он о нем не знает, ранее никогда не видел и, разумеется, недоумевает, как кинжал мог оказаться у Сергия. Тогда Костя спросил о недавно найденной книге, в которой обнаружилось послание архимандрита Филарета, так называемый «Наказ». Настоятель ответил, что в самом деле есть у них Библия, изданная в семнадцатом веке, и в ней письмо Филарета тогдашнему настоятелю монастыря. Как послание оказалось в книге, неведомо, переплетчик подшил его вместе с остальными листами. Книга хранится в монастырской библиотеке, и если господа хотят взглянуть на нее… Костя захотел, несмотря на то что Никифоров намекнул, что им пора отправляться в город.
В библиотеку Костя отправился в сопровождении Андрея, тот лично вручил ему книгу в сафьяновом переплете, и Костя смог убедиться, что ничего особенного в ней нет, кроме того, что переплетчик по невнимательности или по какой другой причине подшил в книгу листы с письмом Филарета. Пожелтевшие листы, казалось, готовы были раскрошиться от древности. Чтобы прочитать письмо, Косте пришлось обратиться за помощью все к тому же Андрею, но содержание послания было самым что ни на есть обыкновенным и касалось монастырских дел. При всем желании Костя не только не мог заприметить в письме ничего подозрительного, но даже особо примечательным оно ему не показалось и могло представлять интерес разве что для историков.
Андрей охотно пояснил, что письмо много старше самой книги, как оно оказалось в ней — загадка, и тут же высказал предположение, что кто-то из мирских лиц заказал новый переплет для Библии монастырскому мастеру и тот по невнимательности подшил письмо, которое хранилось среди монастырских бумаг. На вопрос, где была обнаружена книга, Андрей с удивлением ответил, что она хранилась в библиотеке. Ни о каких находках в некрополе он не слышал. Разумеется, Костя понимал: кто-то из двоих, Андрей или Сергий, говорит не правду, и склонен был считать, что не правду говорит как раз Андрей, хотя возможности уличить его во лжи не имел. Однако он поинтересовался, правда ли, что в монастырском подвале существовал некрополь. Андрей терпеливо объяснил, что до пожара, который произошел в семнадцатом веке, действительно под плитами собора хоронили лиц духовных и мирских, в основном из родовитых семей, которые оказывали монастырю помощь и чья набожность заслуживала уважения.
— В то время подобное являлось обычным делом, — добавил Андрей, и Костя вынужден был с ним согласиться.
Насколько известно Андрею, последнее погребение произошло за несколько недель до пожара, в результате которого старый храм рухнул, и только через двенадцать лет на прежнем фундаменте начали возводить новый. Поразмышляв, Костя пришел к выводу, что книга вполне могла оказаться в некрополе в одном из последних захоронений. Время издания книги подходящее, правда, непонятно, зачем ее там положили. «Язычество какое-то», — мысленно буркнул он, однако вслух говорить такое поостерегся.