— Обо всех событиях?
Рауль вопросительно приподнял бровь.
— Разумеется, я не стала ей рассказывать, что сплю в твоей спальне. — Виктория взглянула ему прямо в глаза, словно бросая вызов. — Даже тот факт, что я сплю на кушетке, ее не успокоит.
— Приказать Томпсону, чтобы он отправил твое письмо? — спросил Рауль.
Виктория с горечью усмехнулась, сложила странички письма и убрала их в ридикюль.
— Мы уже обсуждали этот вопрос с Томпсоном. Я позабочусь о письме сама.
— Как тебе будет угодно, — сказал Рауль безразличным тоном. — Хейда накрывает столы для ужина. Ты присоединишься ко мне?
Виктории хотелось отказаться, сказать, что возьмет поднос в свою комнату, однако она передумала, когда Рауль предложил ей руку. Виктория поняла, что это было вовсе не приглашение — у нее просто нет выбора: она должна занять свое место рядом с ним.
Они направились к главному столу. Виктория кивнула Просперо — вечером они делали вид, что разговаривают друг с другом, — и Закери, довольная, что видит его здесь, потому что его добродушие помогало ей проще смотреть на вещи.
Рауль отодвинул для нее стул, и Виктория села.
Стулья рядом с ней оставались пустыми, потому что Томпсон и Хейда, как всегда, отдавали распоряжения слугам.
Виктория и сама не знала, что заставило ее заговорить с Раулем. Возможно, это было всего лишь желание поддержать нормальный разговор. Или, может, она устала от попыток стать невидимой.
Он предложил ей свой кубок с вином. Она взяла кубок в руки.
— Рауль, вы говорили, что женщины стреляют лучше, чем мужчины.
— Да.
— Кто-нибудь из них командует чем-нибудь?
Он посмотрел на нее так, словно она говорила на каком-то иностранном языке.
— Женщины уходят из дома на целый день. Они, подобно мужчинам, практикуются с целью участия в боевых действиях во время революции, а вечером возвращаются усталые и грязные, — пояснила свой вопрос Виктория. — Но они не едят, не пьют и не расслабляются, подобно мужчинам. Им приходится выполнять традиционные женские обязанности. — Разговор вокруг них стал мало-помалу затихать и прекратился совсем. — Вот я и подумала, есть ли среди них командиры или же все они находятся в подчинении у Закери и других мужчин?
Рауль уставился на Викторию так, как будто у нее выросли рога.
Закери прижал пальцы ко лбу.
Просперо сердито смотрел на них своими темными горящими глазами.
Томпсон стоял чуть в стороне от стола и наблюдал за происходящим.
Виктория взглянула на Хейду, которая остановилась с кувшином в руке.
Рауль откинулся на спинку стула и невесело хохотнул:
— Нет, среди женщин нет командиров. У них нет необходимой для этого подготовки.
Виктория терпеть не могла предубеждения и несправедливость, а здесь была налицо предубежденность в самом отвратительном ее проявлений. Да и что могли сделать ей эти мужчины, если она говорит чистую правду? Бросить ее в тюрьму?
— Вы сами рассказывали, что у многих из них погибли от руки де Гиньяров мужья и отцы и что им приходится защищать свои дома и свои семьи. Вы утверждали, что восхищаетесь женщинами, которые готовы сражаться. И говорили, что их научили стрелять. Разве их нельзя научить командовать?
Женщины, которые стояли, когда мужчины сидели, поглядывали друг на друга, будто ища поддержки.
— Разве мужчины не проходят подготовку, прежде чем стать сержантами или получить другие звания? — настаивала Виктория.
— Она права, — сказал Закери. — Мужчины проходят подготовку. И у меня есть две женщины, которых я оставляю исполнять мои обязанности, когда отлучаюсь по другим важным делам. Они делают все, что делаю я, причем даже лучше, чем я.
Просперо поставил кубок на стол.
— Сама природа делает мужчину более способным выполнять функцию лидера!
— Похоже, что природа делает мужчину более склонным к приступам раздражительности, — холодно сказала Виктория. — Разве этим качеством лидера можно восхищаться?
Томпсон подошел к столу:
— Мистер Лоренс, если Хейда возьмет на себя все обязанности по домашнему хозяйству, которые обычно выполняет дворецкий, — а она способна великолепно справиться со всеми проблемами и критическими ситуациями, — я смог бы чаще работать на учебном плацу. — В его голосе слышалась надежда. — Я действительно получаю удовольствие от работы в лесу и люблю координировать проводимые там операции.
В зале поднялся шум, каждый из воинов принялся высказывать свое собственное мнение.
Рауль откинулся на спинку стула и спросил:
— Видишь, что ты сделала?
— Я всего лишь задала вопрос.
— Очевидно, этот вопрос пора было задать, — сказал он и, поднеся к губам ее руку, поцеловал.
Почти сразу же шум прекратился, и взгляды всех присутствующих снова были направлены на Викторию.
— Я рассмотрю все мнения, которые вы тут сегодня высказали, и завтра приму решение о том, которую из женщин сделать командиром, — сказал Рауль, кивнув Хейде и Просперо. — Но Томпсон прав, и вы меня извините за то, что я не подумал об этом раньше. Хейда, если тебя это устраивает, можешь взять на себя управление всем домашним хозяйством замка.
Она кивнула с характерной для нее сдержанностью и сразу принялась распоряжаться работой женщин, обслуживающих столы.
Просперо, наклонившись вперед, сказал, обращаясь к Виктории:
— Хейда обожает работу на открытом воздухе.
Виктория с удивлением взглянула на Хейду. Хрупкая, низкорослая и худенькая Хейда страшно хромала.
— Вы знаете, почему она предпочитает работать внутри дома, вместо того чтобы обучать женщин стрельбе? — спросил он.
— Нет. Мы с ней никогда не разговаривали об этом, — сказала Виктория.
— А это потому, что вы не хотите заводить здесь друзей.
— Да, я не хочу заводить здесь друзей, — не желая притворяться, сказала Виктория.
Он кивнул с многозначительным видом.
— Когда я встретил Хейду, ей было двенадцать лет. Здоровая, красивая, смелая, она была лучшим стрелком в стране.
Виктория уже поняла, что ей не хочется его слушать, потому что Просперо был явно настроен продолжить разговор и наклонился к ней ближе.
— Когда ей было пятнадцать лет, она отправилась на охоту, чтобы подстрелить какую-нибудь дичь и накормить семью. Должен сказать вам, что морикадийцам в этой стране не разрешается охотиться. Де Гиньяры считают, что все здесь принадлежит только им. Принц Сандре и его люди увидели ее, когда она подстрелила маленького кролика, — он рукой показал размеры животного, — ведь даже кролики в этой стране мелкие от недоедания. Она побежала. Принц и его люди погнались за ней по лесу. Но они были верхом на конях, а она охотилась пешая. Они гонялись за ней до тех пор, пока она не измучилась и не смогла больше бежать. Она упала, а они промчались галопом по ее телу. В результате этого у нее было раздроблено бедро и сломана нога. Решив, что она мертвая, они бросили ее и уехали, довольные тем, что совершили акт справедливости.