– Если вы приехали без камердинера, – вспомнив об этикете, торопливо сказала Джесси, – то могли бы обратиться к камердинеру мистера Уиндберри. Дехаан – настоящий художник.
Лорд Гранвилл остановился:
– Дехаан?
Что случилось? Почему лорд Гранвилл повернулся к ней, раздувая ноздри и прищурив глаза?
– Да, но мистер Уиндберри не во всем космополит. – О Господи, этого тоже не надо было говорить.
Лорд Гранвилл осклабился:
– Я подумаю, не воспользоваться ли услугами Дехаана. Спасибо, дорогая. Я скорее всего это сделаю.
Он ушел, Джесси осталась в коридоре, глядя ему вслед. Очень странный человек.
Вернувшись в столовую, она увидела, что Гарри поглощает завтрак так, будто это последняя трапеза в его жизни.
– Хорошо. Ты вернулась, – сказал он. – Пойдем. – Схватив за руку сопротивляющуюся Джесси, он потянул ее к двери.
– Куда?
– В твою спальню. – Он потащил ее вверх по лестнице. Казалось, его не пугало, что они могут встретить лорда Гранвилла. Вид у Гарри был грозный и сосредоточенный. – Оставайся там, пока я за тобой не приду.
– Почему?
Ответный взгляд ярко напомнил ей, как мало она знает этого человека.
– Потому что я так велю.
Джесси не волновал его грозный вид.
– Я не стану делать, что ты велишь…
Если ее открытое неповиновение и произвело впечатление на Гарри, он не подал виду.
– Где ключ?
– Ты не…
Гарри повернул ее лицом к стене, ощупывая руками, но без страсти. Он не позволял себе вольностей, он просто искал ключ, и это взбесило Джесси.
– Мистер Уиндберри, вы, кажется, неправильно меня поняли. Я выбрала вас в любовники, но не давала вам позволения приказывать.
Порывшись в ее кармане, Гарри нашел ключ. Зажав ключ в руке, он отпер замок и решительно втолкнул Джесси в комнату. Войдя следом, он запер дверь.
– Высокомерный, низкий, глупый человек! – Взбешенная его агрессивностью, Джесси так ударила его в грудь, что он охнул. – Объясните мне, почему вы так поступаете.
– У меня нет времени на разговоры. – Взяв ее лицо в ладони, Гарри поцеловал ее.
Это были не самые лучшие поцелуи. Быстрые, властные. Приоткрыв ее губы, он подавлял ее жаром своего тела и настойчивыми ласками языка. Он целовал ее щеки, веки, шею. Он действовал, как будто они никогда больше не будут целоваться, и, несмотря на свою ярость, она отвечала ему. Как она могла не ответить? Она любила этого мужчину, несмотря на его таинственность и высокомерие, хотя он обращается с ней как с безмозглой дурочкой.
– Гарри, пожалуйста, – прошептала она, – пожалуйста, скажи мне, что случилось.
Вместо ответа он посмотрел в окно, на стелящийся туман.
– Оставайся здесь, пока я не приду за тобой.
– Зачем?
– Мы уезжаем. Не бери ничего, – он без всякого интереса окинул взглядом ее прелестный наряд, – только надень дорожный костюм. Прежде чем открыть дверь, убедись, что это я. Если кто-нибудь будет умолять тебя о помощи, откажи. Если станут кричать, что в гостинице пожар, вылезай через окно, но не раньше, чем почувствуешь дым и увидишь пламя.
Джесси уставилась на него, задаваясь вопросом, не сошел ли он с ума.
– Обещай мне. – Его голос был низким и требовательным.
Нет. Он самый нормальный человек из всех, кого она встречала. Потом она потребует объяснений, а пока…
– Обещаю.
Он вложил ключ в ее руку:
– Запри за мной дверь.
Она так и сделала.
– Он ушел. Ушел. – Фрэнк, убиравший в столовой тарелки, увидел, как мистер Уиндберри спускается по лестнице. – К вашему коттеджу, к вашему дому, – едва слышно прошептал он заученные слова, пытаясь убедить себя, что они верны.
Мистер Уиндберри наклонился через стол к Фрэнку, его острый пристальный взгляд отличался от взгляда лорда Гранвилла, но был таким же сосредоточенным и напряженно внимательным.
– Лорда Гранвилла нет в номере. Мне необходимо поговорить с ним. Вы знаете, куда он направился?
– Он вышел, сэр. – Посуда загремела в руках Фрэнка. – Ушел. К вашему дому. – Фрэнк говорил слишком быстро и невнятно.
– К моему коттеджу? – Мистер Уиндберри посмотрел в окно на туман, потом перевел взгляд на лестницу. – К моему коттеджу?
– Да, сэр. К вашему. Он ушел… ушел десять минут назад. – Фрэнк вздохнул с облегчением. Ну вот, он все сказал.
– Хорошо. Спасибо. – Мистер Уиндберри ринулся к двери.
Фрэнк сунул руку в карман и вытащил гинеи. Проклятые деньги, и он проклят вместе с ними.
С ножом в руке Гарри крался к своему дому, прислушиваясь, не доносится ли из влажного тумана звук шагов. Не прячется ли во мгле мнимый лорд Гранвилл, готовый к нападению. Несомненно, он ищет именно его, Гарри. Негодяй, должно быть, узнал о Джесси по объявлению о помолвке, которое его мать дала в «Таймс», а потом выследил ее на курорте. Планировал захватить невесту Гарри и использовать ее как приманку. Они оба не выжили бы. Нужно вывезти Джесси отсюда сегодня вечером.
За английской речью негодяя Гарри услышал слабый русский акцент. Гарри повезло, что мнимый лорд Гран-вилл сразу не узнал настоящего лорда Гранвилла. Он думал, что может оставить самозванца в неведении, выведав, кто послал его и зачем. Но «лорд Гранвилл», видимо, узнал правду. Иначе зачем он пошел к дому Гарри?
Гарри ускорил шаг.
Дехаана в шпионских кругах знали. Он мог ловко действовать ножом и одновременно давать советы нападавшему относительно его гардероба. У него была сверхъестественная способность чуять неприятности, и хотя многие агенты пытались переманить его к себе, он оставался верен Гарри. Дехаан всегда успевал предупредить его о злоумышленниках, его могло отвлечь лишь одно – любовная история. А во что Гарри впутался? Именно в нее.
Черт возьми. Следовало бы знать, что привычка изворачиваться в конечном счете подведет. Если бы он открыл Джесси правду… Гарри оглянулся на гостиницу. Джесси послушается его, он уверен. Прошлой ночью он наложил на нее узы плоти. Он сделал ее своей.
Гарри горько улыбнулся. Он вообразил, что может отринуть прошлое, вернуться к прежней жизни. После всего, что было, жениться и жить счастливо. События показывают, что как бы он ни поступил, за ним будут охотиться.
И все же, несмотря на весь свой здравый смысл, Гарри не знал, сможет ли отпустить Джесси. После всего, что было. Его совесть боролась с желанием. Он обожал Джесси, как ни одну женщину. Он хотел жениться на ней, поскольку своей сладкой любовью она доставила ему радость, которой он никогда прежде не испытывал. И теперь отказаться от этого? Нет, это невозможно! Он найдет способ удержать ее.