– Конечно, сэр. Как пожелаете, хотя… - Стэнхоуп задумчиво погладил деревянный подлокотник кресла. - Кто же будет вести переписку с Лондоном, подшивать бумаги и так далее? Вам одному с этим не справиться.
– Согласен, - ответил Трокмортон. - В этом мне поможет моя милая Селеста.
– Селеста? - удивленно переспросил Стэнхоуп. - Эта… девчонка?
– Точно так! Она понятия не имеет о том, что за игру мы ведем в Центральной Азии, зато свободно владеет французским и русским. Нет, Стэнхоуп, эта, как вы говорите, девчонка послана нам самим Провидением. Это решение я принял вчера ночью, когда упомянул Селесте о готовящемся вторжении. Она не поняла, о чем идет речь.
– Готовится вторжение? Трокмортон приложил к губам палец.
– Да, сэр, конечно. Но, сэр… - Стэнхоуп заерзал в жестком, неудобном кресле. - Вы уверены, что Селесту можно допустить к таким секретным документам?
– Хотите спросить, не может ли она оказаться подосланной русскими шпионкой? - хмыкнул Трокмортон. - Но кому могло прийти в голову, что такой человек, как я, может потерять голову из-за хорошенькой девчонки?
– Если ты проследишь взглядом за аркой Большого Ковша, увидишь яркую звезду, которая называется Арктур, - сказала Селеста, уступая телескоп Пенелопе. - Арка к Арктуру - очень легко запомнить.
Кики повторила жест Селесты, направленный к звездному небу, и сказала:
– Old, mademoiselle. Арктур.
– Арктур - самая яркая звезда на летнем небе, она входит в созвездие Волопаса. - Кики не повторилa вслед за ней, поэтому Селеста добавила: - Волопасами древние греки называли пастухов.
– Волопас, - сказала Кики.
Пенелопа приложила глаз к окуляру телескопа и спросила:
– Зачем вы говорите с ней? Она все равно не понимает по-английски.
– Неправда, понимает. Она же не глупая девочка.
Звезды усеяли прозрачное ночное небо, а над горизонтом вставала Луна - такая яркая, что в ее свете Селеста хорошо рассмотрела и короткий взгляд, который бросила на Кики Пенелопа, и гримаску, которую состроила ей в ответ Кики.
Селеста улыбнулась. Девочки оказались очень добрыми и понятливыми. Она с удовольствием будет заниматься их воспитанием - как гувернантка или как… мать одной из них.
– Видишь кольца Сатурна? - спросила она у Пенелопы.
– Да, они разбегаются в стороны, разноцветные. Почему они разноцветные?
– Этого никто не знает.
– Когда я вырасту, то узнаю, - твердо заявила Пенелопа.
«Если она вырастет такой же упрямой, как ее отец, непременно узнает», - подумала Селеста. Но на всякий случай предупредила:
– Учеными-астрономами бывают только мужчины.
– Им придется смириться, если я буду знать больше, чем они, - возмущенно возразила Пенелопа.
– Если ты будешь знать больше их, они тебя тем более не примут в свои ряды.
Пенелопа немного подумала и сердито пробурчала:
– Дураки.
Как гувернантка, Селеста должна была отчитать Пенелопу за грубое слово, но вместо этого решила согласиться с такой оценкой мужских способностей.
– Да.
– Кто научил вас так хорошо разбираться в звездах, мисс Милфорд? - спросила Пенелопа.
– Мой отец, - с гордостью ответила Селеста.
– О, я люблю его! - воскликнула Пенелопа, отрываясь от телескопа. - Он научил меня сажать базилик, и он у меня взошел. До сих пор растет на заднем дворе!
Кики подергала Селесту за юбку и пролепетала.
– Ой est-elle, LEtoile du nord?
– По-английски это Полярная звезда, - с чувством превосходства ответила за Селесту Пенелопа.
Кики и сама это знала, просто ей хотелось привлечь к себе внимание Селесты.
– Полярную звезду можно найти с помощью двух крайних звезд в ковше Большой Медведицы, - сказала Селеста. - Пять созвездий образуют круг, и Полярная звезда…
– Кассиопея, Дракон, Большая Медведица, Малая Медведица, Цефей, - выпалила Кики.
Селеста посмотрела на Кики и подумала о странной судьбе этой маленькой француженки, которую судьба занесла на туманные берега Англии. Не желая говорить по-английски, Кики пыталась вступить в борьбу со своей судьбой. Бедняжка! Знала бы она, Его этим судьбу не переборешь! Правда, если бы Эллери… Но он на это не способен. Его самого еще нужно учить, как быть отцом это несчастной бродяжки.
Пенелопа отступила от телескопа и с гордостью заявила:
– Я знаю названия всех летних созвездий.
– Тогда перечисли их, - предложила Селеста. Кики подпрыгнула на месте от нетерпения и сказала:
– Moi auss'i!
– Но сейчас очередь Пенелопы, - остановила ее Селеста.
– Non! - возразила Кики, отбежала в сторону и принялась перечислять:
– Весы, Пегас, Андромеда…
– А ты говоришь, она не понимает по-английски, - заметила Селеста, обращаясь к Пенелопе.
Та стояла, сложив перед собой руки, и с холодным спокойствием наблюдала за подпрыгивающей Кики.
О боже. Пенелопа имела право на снисхождение, и не только потому, что была старше. Ведь у нее, в отличие от Кики, был настоящий отец и настоящий дом.
– Иногда я готова ее возненавидеть. Почему на Кики все обращают внимание, а на меня - никто? - сказала Пенелопа. - Чем я хуже ее?
– Давай не будем, - ответила Селеста. - Лучше приляжем на ковер.
Ковер на площадке вокруг телескопа разложил для них Эрни. На него и улеглись Селеста с Пенелопой. Они лежали на спине, раскинув юбки - но кто их мог здесь заметить? В ночи негромко звучала музыка, она долетала из дома, где знатные, богатые взрослые веселились и танцевали, в то время как Селеста давала урок астрономии своим малолетним воспитанницам.
– Красиво, правда? - спросила Селеста, глядя в звездное небо.
– Козерог, Водолей, Лебедь, - продолжала прыгать Кики.
Пенелопа прижалась к плечу Селесты и тихонько спросила:
– Вас не испугало, что я иногда ненавижу Кики?
– Она твоя двоюродная сестра, а живете вы с ней вместе, как родные сестры. Люди часто ненавидят своих сестер, и двоюродных, и особенно родных, - пожала плечами Селеста. - Самое главное, чтобы твоя ненависть не обернулась против тебя самой.
Пенелопа начала успокаиваться.
– Папа говорил, что, когда он был молодым, тоже иногда ненавидел дядю Эллери.
Вот этого знать Селесте не хотелось бы. Только сегодня она думала о том, насколько девочки похожи на своих отцов. Пенелопа вела себя так же важно и рассудительно, как Трокмортон. Кики была подвижной и жизнерадостной, как Эллери. И обе были хороши по-своему.