Представляя свое общение с отцом, Брэнди всегда думала, что он может накричать на нее. Или хуже того – не найдет времени для разговора. От этих мыслей у нее всегда портилось настроение. Поэтому Брэнди оттягивала подобные мероприятия, как только могла.
Не зря они с Аланом объявили о помолвке. Он, может, не был пламенем и страстью, но в нем были постоянство и надежность. По крайней мере до сегодняшнего дня она считала, что на Алана можно положиться. Что касается его занятости, Алан, вероятно, заготовил чудовищную ложь в свое оправдание. Но сейчас Брэнди не собиралась спорить с матерью – пусть оправдывает его. Она слишком устала, чтобы спорить.
– Алан скоро приедет, – говорила Тиффани, переходя на утешительный тон. – Возможно, он будет сегодня к вечеру и заберет тебя на обед.
– Мне не нужно, чтобы он меня забирал, – сказала Брэнди. – Мне нужно, чтобы он помог мне распаковаться.
Да. И впрямь стерва.
– Нет, тебе нужно пойти с ним! – настаивала Тиффани. – Ты должна использовать каждый шанс и приятно проводить время, пока ты молода. – Исступление, прозвучавшее в голосе матери, заставило Брэнди поежиться.
Она чувствовала себя виноватой. Вот уж кто действительно не проводил приятно время, так это се мать. И не сделала она этого, потому что пыталась – хоть и безуспешно – наладить жизнь своей дочери.
– Мама, приятно проводить время должна ты, а не я. Ведь ты совсем не старая. Тебе еще нет и пятидесяти. Ты могла бы уехать из Нашвилла и устроить свою жизнь.
– Мужчины моего возраста интересуются молодыми женщинами. Те же, что заглядываются на женщин моего возраста, слишком стары и не годятся для хорошего времяпрепровождения. Во всех отношениях. – Сейчас Тиффани говорила шутливым тоном. – И вообще я думала…
– Что?
Тиффани замялась.
– Что? – повторила Брэнди.
Чтобы ее мать жеманничала? На нее это было непохоже. Совсем наоборот.
– Как бы я желала быть там, рядом с тобой, чтобы помочь тебе! – не сдержалась Тиффани. – Мне недостает тебя!
Брэнди была готова поклясться, что Тиффани собиралась совсем не это сказать. Но она слишком устала, чтобы сейчас докапываться до правды.
– Мама, тебе не может меня недоставать в той степени, как раньше. Я не жила дома семь лет, пока училась в университете.
– Я знаю. Но тогда и сейчас – далеко не одно и то же. Когда ты была в Вандербилте, нас разделял один город. И я знала: если тебе что-то будет нужно, я смогу тут же с тобой связаться. А теперь…
– Все в порядке, мам. Это правда. Я вполне успешно сама о себе забочусь. – «Много лучше, чем ты о себе», – добавила про себя Брэнди.
– Я знаю, ты у меня умница, – сказала мама. – Я горжусь тобой. – Но в голосе Тиффани звучали нотки обиды. – Просто я хочу, чтобы Алан был сейчас с тобой. Он такой надежный.
«Как оказалось, не всегда».
– Завтра вечером он заедет за мной, – успокоила Брэнди мать. – Мы приглашены на вечеринку к дяде Чарлзу.
Если Алан исчез и не появляется, ее не интересует, какие оправдания он представит. Она устроит ему хорошую взбучку.
– На вечеринку? – разволновалась Тиффани. – К Чарлзу? О, это, наверное, будет здорово! Он недавно переделал холл. Знаешь, когда они отскребли витую лестницу, под краской обнаружилось отличное красное дерево. Можешь себе представить? Как бы я хотела взглянуть на это! А тебе нравится Чарлз?
Тиффани перескакивала с одной темы на другую. Брэнди только растерянно моргала.
– Конечно. Мне давно нравится дядя Чарлз. С тех пор как он, используя свой опыт, в судебном порядке выжал из папы алименты на ребенка.
– Твой отец был загнан в тупик той особой, на которой женился.
– Поэтому мы склонны применять к нему слово «подкаблучник» взамен эпитета «аморальный»?
– Никогда не употребляй это слово, Брэнди. Это звучит ужасно и совсем не пристало молодой женщине.
– Хорошо, – сказала Брэнди. Занятно, но с проявлением материнской заботливости она чувствовала себя спокойнее.
– Расскажи мне о завтрашнем вечере.
– Это благотворительный бал для сбора денег в помощь музею, – начала Брэнди. – Там будут негласный аукцион и развлекательная программа. Кстати, дядя Чарлз ангажировал Элтона Джона. Я сижу за корпоративным столом «Макграта и Линдоберта». – Разумеется, она, Брэнди, будет сидеть с ними. Может, она и новичок, но удостоиться высшей оценки юридического факультета Вандербилта – подвиг немалый. Ее пригласили бы на собеседование даже без вмешательства дяди Чарлза, и она справилась бы с этим наилучшим образом. Свое место Брэнди получила честно и справедливо. Она способная девушка и знает себе цену.
– Что ты наденешь? – спросила Тиффани. Ох!
– Все то же черное платье, которое я покупала еще для университетских вечеров.
– Черное? – Тиффани могла бы сказать: «Но ты покупала его у Энн Тейлор» или «Но это фасон двухлетней давности». Но вместо этого она сказала: – Дорогая, Чикаго – второй Нью-Йорк. Покажи этим адвокатам, как может выглядеть девушка с жаркого юга!
– Но я ужасно выгляжу в розовом.
– Оденься в красное. Мужчины обожают красное.
– Меня не волнует, что обожают мужчины, – отрезала Брэнди и тяжко вздохнула. Тиффани нисколько не изменила своих убеждений. После четырнадцати лет жалкого существования она до сих пор считала, что мужчина – лучший друг женщины. Мужчина и подарки, которые можно от него получить.
– Но то платье будет скрадывать твою фигуру.
– И слава Богу. Знаешь, как трудно подобрать деловой костюм с такой грудью, как у меня?
– Ради такой груди женщины ежедневно платят немалые деньги. Мэрилин Монро сделала состояние с такой грудью, как твоя. – Тиффани засмеялась с гортанным мурлычущим звуком.
Брэнди непроизвольно засмеялась тоже. И правда, если бы ее выбор не пал на карьеру адвоката, она могла бы стать шоу-герл в Лас-Вегасе. У нее была фигура модели с осиной талией и высокой грудью. Мужчины заглядывались на Брэнди. Поэтому, отправляясь на собеседование, она сознательно утягивала свою грудь, чтобы не вызывать немедленную ненависть женщин.
– Я не могу позволить себе сейчас покупку нового платья. Переезд стоил мне целого состояния.
– Я думала, переезд оплатил Чарлз, – сказала Тиффани.
– Переезд оплатила фирма, – поправила мать Брэнди. – Но я купила мебель (только не того размера, черт бы ее побрал!) и на все месяцы внесла аванс за аренду квартиры. И потом, с этого месяца я начинаю выплачивать отцу за кредит на обучение.
– Думаю, отец был бы не против, если б ты приобрела себе новое платье. – О Боже! Тиффани напоминала собаку, которая никогда не расстанется слюбимой косточкой. – Ты же знаешь, ему нравится, когда хорошенькая молоденькая девушка носит красивые вещи.