Ничего не вышло. Его дыхание согревало ладонь, зажигая медленное, но неугасимое пламя. Его губы поблескивали, словно стекло, облитое теплым вином с пряностями. Нечеловеческое терпение этого мужчины интриговало Мэриан, заставляло все сильнее хотеть удовлетворить свое любопытство.
– Еще, – еле слышно прошептала она. Гриффит осторожно привлек ее к себе.
– Еще.
Их тела поцеловались. Губы обнялись.
И тут в обоих взорвался жар накаленной страсти. Мэриан, потрясенная, прижалась к нему. Гриффит, ошеломленный, приподнял плащ и сжал ее грудь.
Они старались стать еще ближе. Мэриан вцепилась в его волосы на затылке и притянула его голову к себе, широко открыв губы. Ощутив божественный вкус, он втянул в рот ее язык. Издавая стоны, они терлись друг о друга, словно дикие кошки, раздраженные преградой в виде одежды и все же такие довольные, будто остались обнаженными.
Мэриан пыталась обвить его ногами. Гриффит пытался помочь ей… и тут она стукнулась лбом о его нос! Он взвыл от боли. Мэриан пробормотала что-то, извиняясь и в то же время злясь на себя за столь нескромное поведение. Что она наделала! Почти наделала… едва не нарушила клятвы! Безмерная глупость, самоуверенность…
– Прошу прощения, – выдохнула она.
– Забудь об этом.
Гриффит вновь потянулся к ней. Но Мэриан испуганно отпрянула.
– Гриффит, пожалуйста, извините меня.
Он застыл.
– Мне кажется, будто ты сожалеешь не только о том, что вновь ударила меня?
– Я не хотела… мне не следовало…
И, взглянув в его лицо, Мэриан бросилась к дому. Ей не надо было оглядываться, чтобы понять: Гриффит следует за ней по пятам. Длинные ноги с каждым шагом сокращали расстояние между ними, и, когда она споткнулась, сильные руки не дали ей упасть.
Мэриан круто развернулась лицом к Гриффиту.
– Я уже просила прощения и могу повторить еще раз: ради Бога, не сердитесь на меня. Мне не следовало…
– Нам не следовало, – поправил он. – Что?
– Нас было двое, вы и я, там, в саду, и вы правы: нам не следовало.
Мэриан могла бы поверить Гриффиту, не сверкай его глаза свирепым, чисто мужским торжеством.
– Но я пообещал проводить вас до дома. Вы еще не пришли, – продолжал Гриффит.
– Я уже на месте, – показала Мэриан на дом.
– Я доведу вас до двери. – Она было хотела возразить, но Гриффит мягко прижал палец к губам. – До дому, – прошептал он.
– До дому, – согласилась Мэриан и пошла дальше. Его прикосновение напоминало о вещах, которые лучше забыть, поэтому она постаралась поскорее добраться до входа. Распахнув дверь, Мэриан увидела, что в крохотной комнате тускло горит свеча, а на постели сидит ее сын, сонно потирая глаза ручонками. Ругая себя за то, что оставила его без присмотра, жалея, что вообще уходила, Мэриан опустилась на колени.
– Мы разбудили тебя? – Малыш покачал головой, показал на окно. – Что-то там… – Мэриан осеклась, вспомнив, какой шум они подняли, когда сжимали друг друга в объятиях.
Лайонел, блестя глазенками, кивнул, и щеки Мэриан вспыхнули.
– Он, кажется, привязан к вам, – заметил валлиец. Мэриан, оскорбленно фыркнув, объявила:
– Он – мой сын!
– Женщины, гораздо более низкие по рождению и куда менее богатые, закладывают драгоценности, чтобы нанять няню.
Чувство обиды мгновенно сменилось потребностью обороняться.
– У него есть няня.
– Кажется, у него вообще есть все на свете, – кивнул Гриффит. Неожиданно хорошее настроение валлийца смутило Мэриан, заставило понять, что в гневе она заходит слишком далеко. Глядя на Лайонела, она заметила, что тот с интересом изучает незнакомца, и, очевидно, закончив тщательный осмотр и сделав все необходимые выводы, малыш спрятал головку на груди у матери. Поглаживая темные волосы, Мэриан объяснила:
– Он очень застенчивый. Боится чужих людей и к тому же еще не говорит.
Гриффит рассматривал ее с таким же вниманием, как Лайонел – его.
– Но слышит?
– Конечно!
– Тогда, значит, понимает каждое ваше слово, и не стоит разговаривать при малыше так, словно его нет.
Рот Мэриан негодующе приоткрылся. Но Лайонел поднял голову и, еще раз оглядев Гриффита, протянул ему ручонки. Тот подхватил его с ловкостью человека, привыкшего к детям.
– Большинство взрослых не хотят придержать язык при детях, но этот парнишка заслуживает лучшего. – Он посмотрел на Лайонела, словно ища подтверждения, и малыш, не колеблясь, кивнул. – Я тоже был неразговорчивым первые несколько лет жизни, – продолжал Гриффит, – но потом, если верить матери, открыл рот и заговорил целыми фразами. Пересказывал истории на валлийском и английском, пел песни и баллады. Правду сказать, меня никак не могли заставить замолчать.
Мэриан, скрестив руки на груди, окинула его негодующим взглядом.
– Очевидно!
Гриффит усадил Лайонела на постель и, опустившись перед ним на колени, похлопал по подушке:
– Ложись, парень, и постарайся поспать еще немного.
Лайонел покачал головой. Гриффит захохотал.
– Ты не похож на мать, но характеры у вас одинаковые.
Мэриан и Лайонел переглянулись. Но Гриффит только снова рассмеялся – тихим, грудным мурлыканьем, совсем как довольный кот.
– Как хочешь, но если хорошенько не отдохнешь, не сможешь отправиться на утреннюю прогулку.
Какое-то мгновение Мэриан казалось, что он обращается к ней, но у Лайонела таких сомнений не было. С размаху откинувшись на подушку, мальчик зажмурил глазки, словно надеясь, что это поможет скорее заснуть. Гриффит подоткнул одеяло, погладил блестящие черные волосы и поднялся.
Мэриан заметила, что его, казалось, не удивила победа над упрямым мальчишкой, и невольно задалась вопросом, всегда ли он выбирает нужное оружие и сражается с таким же успехом. Если да… Она поежилась. Чего он хотел добиться этим поцелуем? Обыкновенная ласка? Или средство получить над ней власть? Сначала попытался добиться своего оскорблениями, теперь решил завоевать? Считает ее распутницей, как и остальные мужчины?
И, словно подтверждая ее подозрения, Гриффит улыбнулся. Его первая улыбка, предназначенная ей… и Мэриан пошатнулась от неожиданности. Мрачное выражение лица смягчилось, золотистые глаза сверкали добротой, а губы… Губы напомнили о поцелуях, а поцелуи – об одиночестве.
Неудивительно, что он так нечасто улыбается.
– Ложитесь в постель, – велел Гриффит, – завтра мы вас тоже возьмем на прогулку.
– Ложитесь в постель, – повторила Мэриан зачарованно и восхищенно.