Странная мысль. Оказывается, его отношение к леди Джулиане изменилось. Теперь он хочет завоевать ее любовь не из-за уязвленного самолюбия, а совсем по другой причине. Он успел проникнуться к ней уважением и искренней приязнью. Когда же это произошло?

Опасный поворот. Если любовь пустит корни в его душе, он может сломаться, обнажить перед ней сердце, и тогда она узнает его позорную тайну. А если узнает — непременно отринет.

Раймонд представил себе Джулиану с другим мужчиной, и сердце его сжалось от ревности. Собственно, с какой стати? Меж ним и Джулианой нет любви, он ей не судья. Да и разве может быть она большей грешницей, чем он сам?

В этот момент Джулиана ущипнула его за локоть.

— Что вы так насупились? Серфов испугаете. Ну, когда же будет построена стена?

Когда же будет построена эта чертова стена? Раймонд не имел об этом ни малейшего понятия.

— Это зависит от погодных условий, — уклончиво ответил он.

Такой ответ Джулиану вполне удовлетворил.

— Даже в нынешнем виде траншея создает для замка дополнительную линию защиты, — добавил он.

Джулиана снова кивнула.

— Мы будем рыть ее и дальше, пока погода не испортится. Конечно, если разразится снежная буря вроде той…

Он запнулся и не договорил, однако Джулиана и так поняла, какую бурю он имеет в виду.

Лицо ее покраснело, и Раймонд, вполне довольный эффектом, громко спросил, обращаясь к работникам:

— Будем рыть, пока не закончим. Верно, ребята?

Один из крестьян, весь залепленный грязью, выпрямился и, почесав в затылке, сказал:

— Сами знаете, миледи, в это время года мы с папашей сидим без дела. Так что благодарствуйте. Будем рыть сколько скажете.

— Тости, это ты? — спросила Джулиана.

— А кто же еще, миледи.

Он ухмыльнулся, и на чумазом лице ослепительно блеснули белые зубы.

— А чем занимаются он и его папаша? — спросил Раймонд.

— Они охотники, — объяснила Джулиана. — Следопыты. Найдут и загонят любую дичь. А если кто-то из людей потерялся в лесу, в два счета разыщут.

Тости пожал плечами:

— Конечно, мы с папашей лучше всех. А как же иначе — ведь храбрей нашей госпожи нет во всей Англии.

Джулиана опешила:

— Храбрей? Что ты хочешь этим сказать?

Тости кивнул в сторону моста, где недавно состоялась ее схватка с сэром Джозефом. Джулиана запунцовела от удовольствия.

Раймонд просиял, решив, что сегодня работники получат дополнительную порцию мяса и эля. На обратном пути к воротам он сказал:

— Миледи, у вас прелестный алый пояс. С ним ваша одежда смотрится гораздо красивей, а заодно вспоминаешь, что скоро Веселый праздник Рождества.

Лицо Джулианы отразило целую гамму чувств: недовольство, испуг, смущение. Раймонд подумал, что ему никогда не понять эту женщину.

Она щелкнула пальцами у него перед носом и запальчиво воскликнула:

— За тем я вас и искала! Кто эти две… женщины, которых вы мне навязали?

— Валеска и Дагна?

Так вот в чем дело! Оказывается, его драгоценные помощницы уже взялись за работу. Следовало бы догадаться, что пояс — их рук дело.

— Они вам не понравились?

— Понравились? — Джулиана скривилась. — Как могли мне понравиться две старые мегеры, делающие вид, будто я — их королева? Они хотят петь для меня, дарить мне подарки, а я даже не знаю, честным ли путем раздобыты эти подношения.

— Отлично! Я так и думал, что они вам понравятся. — На всякий случай Раймонд отошел на несколько шагов. — Мы уже у моста, миледи. Дальше вы дойдете и сами.

— Они очень странно разговаривают, — продолжила Джулиана. — Двигаются, как молоденькие девушки. Может быть, лучше приставить их к конюшне?

Раймонд нырнул в кузницу, но Джулиана успела крикнуть ему вслед:

— Представляю, чему они научат моих детей!

5

Кстати о детях. Этих маленьких человечков он боялся больше, чем всех врагов, вместе взятых. О своем детстве Раймонд вспоминать не любил. Что нужно, сделать, чтобы понравиться ребенку? Играть в детские игры Раймонд не умел. Ухаживать за женщиной — дело знакомое, но как привлечь на свою сторону ребенка?

Несколько раз он пытался завести с дочерьми Джулианы беседу. Долго думал и решил, что лучше всего поговорить о вышивании. Однако Марджери заявила, что ей недосуг тратить время на пустые разговоры, а если его интересует вышивка, то пусть обращается к служанкам. Элла же с презрительной гримасой произнесла, что никогда не притрагивается к нитке и иголке. Это занятие для маменькиных дочек и размазней.

В другой раз Раймонд затеял беседу о куклах, и опять неудачно. Марджери немедленно сбежала, бросив на ходу, что она уже выросла из того возраста, когда играют в куклы. А Элла повторила свою любимую фразу, что в куклы играют только маменькины дочки и размазни.

Впрочем, может, оно и к лучшему — все равно Раймонд понятия не имел ни о вышивании, ни о куклах. Однако как же все-таки проникнуть в волшебный круг любви, объединяющий Джулиану и ее детей? Деньги тут не помогут, сила — тем более.

Раймонд сидел на скамье в большом зале, прислонившись спиной к холодной каменной стене. Дочери Джулианы не обращали на него ни малейшего внимания — они помогали убирать стол после обеда. Точнее, не столько помогали, сколько мешали. Марджери, подражая матери, отдавала команды служанкам.

Элла, неугомонный чертенок, носилась по просторному залу, то и дело заливаясь звонким хохотом. Ее светлые кудряшки как всегда были растрепаны, а проказам и выдумкам не было конца. Все вызывало у девочки интерес и множество вопросов.

Раймонд был уверен, что если бы ему удалось сблизиться с детьми Джулианы, то они обязательно нашли бы общий язык. Они узнают его получше. Да вот беда — они не желали обращать на него внимание. А если и поглядывали, то с настороженностью, словно на сэра Джозефа. Видимо, они у матери научились относиться к мужчинам с подозрением, думал Раймонд. Как же убедить их в обратном?

Он должен каким-то образом завоевать их доверие. С женщинами проще — даришь им подарки, превозносишь их небесную красоту, щедро раздаешь лживые обещания. Должно быть, то же самое годится и для детей. Поймав взгляд Эллы, Раймонд изобразил на лице обаятельную улыбку.

Элла спряталась за скамью, на которой сидела и пряла Валеска. Сразу сообразив, в чем дело, старуха стала что-то нашептывать девочке на ухо, то и дело поглядывая на своего господина. Но Элла упиралась. Когда же Валеска удвоила старания, Элла упрямо замотала златокудрой головкой и высунула Раймонду язык.

Пав духом, он ответил ей тем же самым. И тут в глазах Эллы впервые появился интерес. Она раздвинула пальцами рот до ушей и свирепо завращала глазами. И Раймонда осенило, как можно вызвать ее интерес.