И он еще смеет говорить, что она его искушает! На самом деле все наоборот! Зачем он делает вид, что ему торопиться некуда? Он хочет, чтобы она сама стала умолять его о любви. Нет уж, этот чело-век явно добивается от нее большего, чем просто физическое обладание.
Звуки, доносившиеся по ночам из-за ширмы, не оставляли у слуг и родственников ни малейших сомнений в том, что супруги еженощно свершают свои обязанности. Недоумение окружающих вызывала лишь постоянная раздражительность Раймонда. Лежа в постели с Джулианой, он держал себя в руках, проявлял терпение, ни разу не сорвался. Зато днем он пялился на нее, как голодающий на накрытый стол.
— Так что насчет пира, миледи? — Валеска потрясла Джулиану за плечо. — Что будет на сладкое? Джулиана вернулась к реальности.
— Как, разве я не сказала? Пирог со сливами и смородиной. А на горячее — гусь в сливовом соусе.
Валеска скептически поджала губы:
— Как угодно, миледи. Спасибо, что спустились на кухню. Без ваших распоряжений мы нипочем бы не справились. Просто удивительно, что невеста накануне свадьбы сохраняет такое присутствие духа.
— Ерунда, до свадьбы еще целых восемь дней.
— Не восемь, а шесть, — поправила Дагна.
— Но это еще не значит, что я разнюнилась и ни на что больше не годна! — воскликнула сердито Джулиана. — Я для того и спустилась на кухню, чтобы…
На самом деле она спустилась, чтобы быть подальше от Раймонда. Но прислуга находила ее растерянность странной. Хотя чего тут странного?
Во всем виноват Раймонд. Джулиана старательно постигала науку, которой он обучал ее по ночам: как целовать, как гладить, а самое главное — где ласкать и где не ласкать.
Глубина чувства, просыпавшегося в душе Джу-лианы, одновременно пугала и завораживала ее. Достаточно было следовать правилам игры, которые предложил Раймонд, и счастье, магическое исполнение желаний, оказывалось совсем рядом. Оно было как спелая слива — того и гляди, лопнет. У Джулиа-ны постоянно мысли витали Бог знает где, она без конца все роняла.
— И еще я разговариваю сама с собой, — сказала она вслух.
— Что, миледи? — ехидно осведомилась Дагна и толкнула локтем в бок свою подругу. — Кухня — самое теплое место в замке. Но у госпожи в постели, кажется, еще теплее.
Джулиана так и не поняла, над чем они хихикают. Она задумчиво поднималась по спиральной лестнице наверх, в рыцарский зал, думая о том, что после встречи с самозваным строителем замков вся ее жизнь пошла шиворот-навыворот. Слуги и служанки пялились на свою госпожу с такими понимающими ухмылками, что просто зла не хватало. Джулиане до смерти надоели приготовления к свадьбе и рождественским праздникам. Она устала от сумбура, бушевавшего в ее душе, от страстного томления своей плоти.
А может быть, все объяснялось проще: теперь она мало спала по ночам.
От рассеянности она чуть не налетела на человека, вышедшего из-за угла.
— Прошу…-Голос ее померк, и она едва слышно договорила: — Извинить.
— Леди Джулиана! — вкрадчиво воскликнул сэр Джозеф. — Какой приятный сюрприз. Давненько не видел вас в одиночестве. С того самого дня, когда здесь появился ваш жених.
Джулиана была зажата в коридоре: внизу — лестница, ведущая на кухню; впереди — рыцарский зал. На стенах пылали факелы, и в этом сумрачном освещении лицо сэра Джозефа казалось внезапно помолодевшим. Джулиана не знала, что нужно от нее старому рыцарю, но подозревала очередную пакость. Если бы сэр Джозеф собирался сказать ей что-то учтивое, он сделал бы это при свидетелях.
Стараясь не повышать голос, Джулиана сказала:
— Что-то я не вижу вас на вашем обычном месте возле огня.
Он улыбнулся улыбкой, исполненной ненависти.
Ответил шепотом, ибо не хотел привлекать свидетелей:
— Когда лорд Феликс и лорд Хью поспешно покинули замок, даже не дождавшись празднества, у меня не осталось друзей в замке. Даже ваш драгоценный лорд Раймонд, и тот смущен отъездом ваших соседей.
Джулиана переминалась с ноги на ногу.
— Раймонд даже не успел с ними попрощаться, — сказала она, вызывающе расправив плечи. — Да и Феликс, по-моему, не очень-то жаждал объяснений. Боялся, что я ему еще что-нибудь сломаю.
Сэр Джозеф презрительно поморщился;
— Слишком уж вы возгордились из-за какой-то оплеухи. Феликс испугался вовсе не вас, а того безумца, которого вы вознамерились сделать вашим мужем.
Джулиане стало не по себе. Она вспомнила, что у нее за спиной — крутые каменные ступени. И даже нет перил, чтобы за них ухватиться…
— Так Раймонд все-таки добрался до Феликса? Он обещал, что сделает это, ибо презирает мужчин, поднимающих руку на женщину. — Она не спускала со старого рыцаря глаз. — Раймонд считает, что такие мужчины одержимы злым духом.
— Злым духом? — Сэр Джозеф злорадно расхохотался. — Это просто поразительно! Да ваш Раймонд сам — злой дух. Он — истинное исчадие ада.
Джулиана замерла. Такое обвинение звучало устрашающе — от него пахло костром и охотой за ведьмами. Джулиана с детства жила, страшась нечистой силы, как и всякий, кто вырос в лоне католической церкви. Обвинение в служении дьяволу могло повергнуть в прах любого, каким бы знатным и могущественным он ни был.
— Вы клеветник, вы пышете злобой, — прошептала она.
— Вовсе нет, миледи, — насмешливо произнес он. — Просто я хочу восстановить справедливость. Вы обвинили лорда Феликса в том, что он одержим злым духом, а сами живете в грехе с безумцем, который лишь прикидывается человеком, а на самом деле — он кровожадный волк, впивающийся зубами в горло своих жертв.
— Какая чушь!
— Лорд Феликс так не думает. И лорд Хью тоже. Ваш жених пытался убить лорда Феликса.
— За что?
— Только за то, что лорд Феликс коснулся его шеи.
Джулиана вздрогнула, и это не укрылось от внимания старого негодяя.
Он описал сцену возле конюшни, присовокупив массу живописных подробностей.
— Понадобилось двое рыцарей и несколько конюхов, чтобы оттащить лорда Раймонда от несчастного Феликса.
— Это еще не значит, что в него вселился дьявол.
— Вы его не видели. Зубы оскалены, пальцы скрючены, глаза налились кровью, а голос изрыгает заклятья на неведомом языке. — Вкрадчивый голос рассказчика вселял в нее ужас. — Он моментально превратился в зверя, миледи. А самое ужасное то, что произошло это не под покровом ночи, а при ясном свете дня.
Побледнев, Джулиана спросила:
— Так вы называете лорда Раймонда оборотнем?
— С моей стороны было бы глупостью утверждать подобные вещи о человеке, в чьих руках моя жизнь. О нет, миледи, я ни в чем не обвиняю лорда Раймонда, просто хочу предупредить вас, какую кошмарную участь вы себе уготовили. — Сэр Джозеф распростер свои тощие руки, взметнул полами черного плаща. — Как знать, когда начнется у него новый приступ безумия? Может быть, это происходит только в драке. А может быть, и тогда, когда лорд Раймонд пьян. Но что, если в такое состояние его приводит и любовное исступление?