— Женщины не способны решать, что им лучше, а что хуже. Женщинам подобает, послушно склонив голову, переходить из-под власти твердой руки их отца под власть твердой руки их мужа, а думать они должны только о том, как уютно устроить свой дом. Если я решу взять вас в жены, леди Сора, то помните: ваша роль во всем этом состоит лишь в том, чтобы на церемонии высказать свое согласие в присутствии свидетелей.

На лице ее отразилось смешанное чувство раздражения и удивления.

— Это обычный взгляд на замужество.

— Никогда не забывайте этого, — строго сказал он и увидел, как мечты ее рассыпаются и падают к ее ногам. Страдание на ее лице было таким, что у него сжалось сердце, но освободить ее от этого страдания сейчас — значило разрушить его план. Преодолевая боль в сердце, он спросил с напускной небрежностью:

— А что вы собираетесь делать, если не сможете больше оставаться в Беркском замке?

— Полагаю, мне придется вернуться в дом моего отчима.

Он не мог больше сдерживать себя и неожиданно взревел. Дыхание застыло у нее в горле, когда он яростно схватил ее за руку.

— Моя леди Сора, вам лучше поискать в этой своей странной голове какой-нибудь другой ответ, ибо я никогда не позволю вам этого сделать. — Он отбросил от себя ее руку, и она услышала доносившийся издалека лай. — Никогда. А теперь прикройтесь. Кто-то приближается.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Злобный лай приближался, он стал еще более угрожающим, и Сора сжалась на корточках за камнями, куда посадил ее Уильям. Сырая земля холодила ей ноги, ноги, которым хотелось лететь подальше от этой ловушки. Сердце ее билось от страха и от оставшегося в нем напряжения. Бешенство Уильяма, боязнь того, что их снова поймают, не могли сравниться с теми страхами, которые она хранила в своем сердце.

Теперь она слышала крик мужчины вперемешку с приглушенным лаем большой собаки. Она положила руку себе на горло. Возможно, в планы неизвестного вдохновителя убийства Уильяма и не входит их повторное пленение, возможно, этот их райский уголок навестит смерть.

Уильям никогда не даст этому случиться. Мысль эта непроизвольно пришла ей в голову. Ей и не надо было говорить. Она знала, что Уильям сейчас стоит одиноко, и меч его сверкает в солнечных лучах. Кто бы или что бы ни появилось на поляне, им лучше было бы быть готовыми к бою.

Она слышала, как лай животного вырвался из окружающего леса и зазвучал в рощице, как Уильям с отвращением воскликнул:

— Эй, вы!

Внезапно она узнала этот голос. Она крикнула:

— Уильям, это…

Огромные ламы обхватили ее плечи, и язык восхищенно облизал ей лицо. Она потеряла равновесие и резко плюхнулась на землю. — Була! — Она пыталась оттолкнуть громадную собаку. — Була! Лежать! Була, прекрати это!

Зверь немедленно улегся, положив голову ей на колени, скуля и завывая. Руки Соры пытались успокоить пса, и она только смутно слышала голос мужчины, вошедшего в лощину.

— Сора, выходи, — крикнул Уильям. — Это охотник из Беркского замка.

— Я знаю, — с раздражением отозвалась она. — Я смогла догадаться.

— Миледи! — Руку ее схватил Олден, он упал на колени перед ней. — Слава святому Уилфреду, с вами все в порядке.

— Со мной все в порядке, — раздраженно сказала Сора, поглаживая пса по бокам. — Но кто довел до истощения собаку? У нее остались только кожа и кости.

— Пес не хотел есть, миледи. Он уныло ходил и выл в тоске по вам.

— Нас не было только два дня!

— Да, но в замке была такая суматоха, и никто не обращал внимания на старого солдата и на глупую собаку. Итак, когда старый солдат вернулся из разведки…

— Из разведки? — переспросила Сора.

— Вас ведь захватили после обеда; господин Ким — балл и господин Клэр приехали в замок в слезах, они обвиняли во всем себя.

— Они ведь поскакали в крепость, чтобы предупредить лорда Питера?

— Да, но лорда Питера не было там, а всех взбудоражило известие, что вооруженные всадники готовятся напасть, и никто не поехал за вами, как следовало бы. Поэтому я вышел и искал следы, пока ни наткнулся на захвативших вас наемников.

— Нет! — вскричала Сора и протянула свои руки к Олдену. Она нащупала его голову, замотанную бинтами. — Тебя серьезно ранили? — спросила она.

— Со мной все в порядке, они просто сбили меня с ног ради развлечения. Они не признали во мне человека из Беркского замка.

Сора погладила шею Олдена и уши Булы с одинаковым состраданием, и оба они расслабились под это лаской, позволив себе отдых в первый раз за двое суток

— Уильям? — крикнула Сора. — Мы должны…

Он отошел к лошадям, миледи, и готовит их в путь.

— Хм.

Она только подумала об этом, а Олден понизил свой голос.

— А что, вы с лордом поссорились? Он кажется каким-то скованным, ну, вы понимаете, что я имею в виду.

— Это неважно, — сказала она. — Я позабочусь об Уильяме, но прежде всего я должна выслушать твой рассказ.

— О да. — Олдена слова ее не убедили, но он подчинился. — Только ночью вернулся я в Беркский замок и рассказал всем, что видел. Лорд Питер, он все вы слушал внимательно и потом сорвался. А собака все ходила и скулила, и гарнизон был весь расставлен по местам. А я подумал, почему бы не выпустить собаку. Этот пес поумнее целых десяти рыцарей, собранных вместе. Итак, вчера утром мы с ним отправились и все ходили по зарослям, вышли к какому-то замку, а потом вернулись вот сюда.

— Олден, — спросила она. Голос ее звучал спокойно, а терпение было беспредельно. — Где твоя лошадь?

— Лошадь? Да вы хоть подумали, как я буду поспевать за этим зверем по кустам на лошади? — усмехнулся Олден; в смехе его было удивление и осознание превосходства мужского ума над женским, даже если этот ум принадлежит представителю низшего сословия.

— И ты всю дорогу бежал до замка Артура и обратно?

— Именно поэтому собака такая худая, разве не ясно?

— Да дьявол с ней, с собакой! — взорвалась Сора. — Друг мой дорогой, ты так много сделал!

Голос его дрожал, когда он ответил, оправдываясь:

— Я ваш слуга, а до этого служил вашей матери. Я не мог сидеть и ничего не предпринимать, чтобы спасти вас.

Его прочувствованные слова вдруг напомнили Соре, что ее Олден уже далеко не первой молодости.

— Никто другой не смог бы сделать на твоем месте больше, — успокоила она его. — Ты хоть немного отдыхал?

— Да. Даже пес валился с ног прошлой ночью, а он бежал впереди меня, садился, дожидался меня, а потом снова срывался вперед. Если я уж слишком уставал, то он ложился рядом со мной, колотил хвостом и скулил, пока я не поднимался.