– Горбатого могила исправит, – зло заметил Сизов.
– Я ему денег все равно не дал.
– А где твой «дипломат»? – спросил Дима.
– Остался в «Мерседесе», – равнодушно сообщил Ринат. – Я о нем даже забыл.
– И он тебе ничего не сказал?
Ринат подумал, что рано или поздно нужно будет рассказать обо всем Диме. Он по-прежнему сидел, откинув голову и не открывая глаз, словно не хотел никого видеть.
– Сказал, – сообщил он глухо, – все рассказал.
– Бесплатно? – не поверил Сизов.
– Не совсем бесплатно. Я прострелил ему ногу, и он признался.
– Что? – не поверил своим ушам Дима.
Ринат открыл глаза и взглянул на своего ошеломленного друга.
– Да, – негромко сказал он, – я прострелил ему ногу, и он сразу сообщил мне, кто именно меня заказал. Мы с тобой в жизни не догадались бы. Хотя все правильно. Это был единственный человек, который хотел моей смерти. Ужасно хотел.
– Кто? – спросил Дима.
– Семен, брат Лизы. Он и был заказчиком этого убийства.
– Не может быть, – изумленно прошептал Дима, – зачем ему нужно тебя убивать?
– Он все рассчитал правильно. Пока я не женился, нужно меня убить. Тогда моим единственным наследником будет Катя, моя дочка от Лизы. А он наверняка стал бы ее опекуном. Вот такой простой расчет.
– Ты посмотри, как он все продумал, – огорчился Дима, – а зачем ему воровать Инну? Она ему чем мешала? Зачем нужно было ее так мучить, бить? Не понимаю.
– Это я тоже выяснил. Инна ему была не нужна. Но он объяснил Диланову и его бандитам, что Инна мне очень дорога. И они решили сыграть на этом. Получить с Семена сто двадцать тысяч, а меня убить и забрать миллион. Инну бы они потом, конечно, не отпустили. Даже страшно подумать, что они могли с ней сделать…
– Но зачем они ее били?
– Диланов уверял меня, что это была личная инициатива его сообщника. Он хотел овладеть ею.
– Напрасно мы его отпустили, – сжал кулаки Дима, – может, этот Диланов прав. Я один раз делал репортаж из колонии. Убийцы и грабители никогда не бывают насильниками. Они их в колониях не уважают, считают низшим сортом. Напрасно ты отпустил этого бандита. Я бы с ним поговорил.
– Я его не отпустил, – равнодушно ответил Ринат, – я его сжег вместе с машиной, в которой он привез Инну.
Дима взглянул на Шарипова. Он хотел что-то спросить, уточнить. Но у него в горле будто щелкнуло, словно там сработал переключатель, и он замолк, испуганно глядя на своего друга.
– Ты сжег его машину? – шепотом переспросил Дима.
– Вместе с ним, – кивнул Ринат. У него была маска вместо лица. Застывшая каменная маска.
– Но это… как… тебя видели?
– Нет. Никто не видел. Я всех отправил в разные места. А этого мерзавца я не мог оставить. Ты же видел, в каком состоянии была Инна. Когда вспоминаю, как он над ней измывался, у меня внутри все переворачивается. Я решил, что он не должен жить.
– Ну и правильно, – развел руками Сизов, – туда ему и дорога. Только напрасно ты сам…
– Ты тоже хотел его убить, – заметил Ринат, снова откидывая голову на диван и закрывая глаза.
– Верно. Но все равно… Не нужно было самому… Можно было кому-то поручить.
– Нет, – возразил Ринат, – нельзя. Это было дело, которое я должен был сделать сам. Только сам. И он сгорел живьем в своей машине. Я поджег бензобак.
– Хочешь я вызову врача? – спросил Дима. – Тебе тоже нужно успокоиться. Пусть даст какое-нибудь лекарство.
– Я спокоен, – возразил Шарипов, – я сделал то, что должен был сделать, и ни о чем не жалею. Пойду приму душ. Мне кажется, что запах гари и бензина так в меня въелся, что его уже ничем не уничтожить.
Зазвонил телефон Шарипова. Дима вздрогнул. Ринат даже не пошевелился. Телефон зазвонил еще раз. Ринат наконец достал из кармана мобильник.
– Слушаю, – сказал он спокойным и почти равнодушным голосом.
– Мы звоним из больницы, – сообщил ему сотрудник охраны. – Пуля попала Талгату в плечо. Он успел повернуться, когда в него стреляли. Ее уже извлекли. Врачи говорят, что он будет жить. Хотя потерял много крови.
– Хорошо. – Ринат действительно был рад за Талгата. Это было первое приятное известие за последние несколько часов. – Как там с милицией? Уже разобрались?
– Мы уже дали показания. Рассказали, что проезжали по проспекту, когда Талгат вышел из машины. И со стороны домов кто-то выстрелил. Врачи уже объяснили, что стреляли из пистолета, но издалека. Сотрудники милиции переписали данные наших паспортов.
– Ясно. Нужно, чтобы Талгата перевели в лучшую палату. Заплатите деньги кому следует. И поставьте у палаты круглосуточную охрану. На всякий случай.
– Мы все сделаем, как вы говорите.
Ринат положил телефон на столик перед собой.
– Все в порядке, – сообщил он Диме. – Талгат будет жить.
Ринат встал и отправился в ванную, оставив изумленного и раздавленного последними известиями Диму в гостиной. Шарипов стоял под душем, когда скрипнула дверь. Он поднял голову. Это был Сизов.
– Скажи мне честно, – жалобно попросил Дима, – ты ведь соврал насчет этого бандита. Ты не мог такое сделать…
– Сделал, – упрямо ответил Ринат. – И сделаю еще раз, если кто-нибудь попытается обидеть Инну. Я это сделал, Дима, и ни о чем не жалею.
Дима горестно вздохнул и вышел из ванной. Когда Ринат спустился вниз, в гостиной на часах уже было около семи утра. Он включил телевизор, чтобы послушать последние новости. Прошел на кухню, включил чайник. Подавленный Дима сидел на диване в гостиной. Ринат вернулся к нему.
– Сегодня Лиды не будет, – сказал он, – у нее выходной. Это к лучшему. Я бы не хотел сегодня никого видеть.
– Ты разве не должен лететь сегодня в Киев? – спросил Дима. – Тамара говорила, что вы должны лететь все вместе.
– Нет, – ответил Шарипов, – не должны. Это она так считает. А я считаю иначе. Я никуда не полечу.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Сизов. – Наверное, тебе совсем плохо?
– Я чувствую себя как человек, который впервые в жизни убил другого человека, – честно и жестко ответил Ринат. – Хотя нет. Неправильно. Я чувствую себя как человек, совершивший убийство. Но убитого я не считаю достойным человеком. Он был бандитом, который не имел права жить и ходить по этой земле.