— Это не смешно!

— Самую чуточку смешно.

— Стив, это не смешно! — запротестовала Китти, но, глядя на его ухмылку, сама не удержалась от смеха, пусть и не без горечи. — Господи, я и отомстить-то по-людски не умею. Разучилась! Утратила хватку — и все из-за тебя.

— Неужто?

Она отвела глаза:

— Ну, ты так красноречиво расписал мне, в кого я превратилась, и я поняла, что такой я сама себе не нравлюсь, так что да, все из-за тебя… мне дорого твое мнение. — Она протолкнула застрявший в горле ком и решилась идти до конца, выталкивая из себя правду и в то же время ее принимая: — Ты мне дорог.

Его взгляд. Господи, его взгляд! Все внутренности плавятся.

В дверь постучали.

— Не открывай! — приказал Стив, и Китти с готовностью повиновалась. Все, что он скажет, все, как он хочет.

Но в дверь продолжали стучать.

Стив покачал головой.

Китти сидела, не трогаясь с места, по лицу ее расползалась улыбка.

— Эй, вы там? — послышался голос Сэма.

Китти нехотя поднялась, но Стив накинулся на нее и повалил на кровать.

— Сказано тебе, не открывай! — шепнул он, щекоча своими волосами ее лицо — они только что не тыкались друг в друга носами.

— Вы там? Мне помощь нужна!

Похоже, и в самом деле что-то стряслось. Китти быстро оглянулась на дверь, потом на Сэма.

— Лучше бы ты оставалась циничной журналисткой с куском дерьма вместо сердца, — проворчал он и выпустил ее.

Китти рассмеялась, кое-как привела себя в порядок и открыла дверь.

Сэм покосился на нее, на Стива, но собственная проблема заслоняла от него все. Он решительно вошел в комнату.

— Вижу, ты поговорил с Мэри-Роуз.

— А ты знала?

— Она не говорила об этом, но я догадывалась.

— Догадывалась?

— Конечно, это же бросалось в глаза.

— Черт! — Сэм присел на кровать. — Я — конченый идиот. И эти мои дурацкие предложения… У меня и в мыслях не было.

— Что ты ей сейчас сказал? — забеспокоилась Китти.

— А что я мог сказать? Я ни о чем не догадывался. Растерялся, только и сумел из себя выдавить, что должен хорошенько над этим подумать.

Стив с присвистом втянул в себя воздух.

— Над чем подумать? — переспросила Китти.

— А что я должен был сказать? — Парень переводил взгляд с Китти на Стива и обратно.

— Сказать ей о своих чувствах, — посоветовал Стив, глядя не на него, а на Китти.

— Но я не знаю, какие у меня чувства. То есть — я ее обожаю, она мой лучший друг, я все для нее сделаю, но в этом смысле я никогда о ней не думал.

— Пора бы и начать, — намекнул Стив.

— Да как можно, мы столько лет дружили…

— Можно! — хором ответили Стив и Китти. Поглядели друг другу в глаза и улыбнулись.

На этот раз Сэм присмотрелся к ним внимательнее, и Китти подумала, что до него дошло наконец и он уберется из номера и оставит их в покое.

— Может, я посплю сегодня здесь, а ты с Мэри-Роуз? Она меня в номер не пускает, а свободных нет, — сказал он.

Вот уж чему Китти не обрадовалась. Хотелось бы отказать — ведь она уже предчувствовала, что произойдет нынче в этой визжащей всеми пружинами койке. Она оглянулась на Стива — тот молча имитировал удушение подушкой. Китти рассмеялась:

— Конечно, Сэм, ложись тут. Главное, не храпи, а то сосед по номеру тебя прикончит.

События этого дня понемногу упорядочивались и укладывались у Китти в голове. Она успокоилась, ее тянуло в сон, но донесшаяся с улицы музыка подняла ее.

Китти глянула на Мэри-Роуз — та крепко спала, пролив потоки слез, — и по скрипучему полу прокралась к окну. Выглянула.

— Мэри-Роуз! — окликнула она девушку. — Просыпайся, ты должна это увидеть.

Мэри-Роуз приподнялась на локте и оглядела комнату, не понимая спросонья, куда попала.

— Посмотри! — еще громче, возбужденнее позвала ее Китти.

Мэри-Роуз услышала наконец музыку, выбралась из постели и подошла к окну. Как и Китти, она не сразу поняла, что происходит, когда же поняла, расплылась в счастливой улыбке и с восторгом поглядела на Китти.

— Давай спустимся к ним.

Они оделись и выбежали из гостиницы на дорогу. Ночь тиха, городок погружен в сон, все по домам, в своих постелях. Над головой мерцают тысячи звезд.

Автобус из Сент-Маргарет покинул парковку и стоит посреди дороги, полностью ее перегородив, — все равно движения ночью нет. Фары горят, двигатель работает, а окна закрыты. Фары освещают старый танцзал — двери танцзала открыты, оттуда (это всего лишь старый сарай, но во времена Берди там танцевали ночь напролет) тянет сыростью, затхлостью…

В сумраке танцзала танцует Берди, глаза ее закрыты, голова высоко поднята, — она кружится, распахнув объятия, с незримым партнером под песню Эллы Фицджеральд и Луиса Армстронга «Пусть тебе приснится сон обо мне».

За рулем автобуса Эва, она прижимает микрофон к колонкам CD-плейера. Перед автобусом, на свету, стоят Эдуард и Молли.

Потрясающая сцена. Очнувшись, Китти забралась в автобус.

— Это вы придумали? — спросила она Эву.

— Она рассказала мне, как они с Джейми пробирались сюда и танцевали по ночам. Это была их любимая песня. Запоздалый деньрожденный подарок, — добавила она, со слезами на глазах следя за тем, как Берди танцует в одиночестве в старом танцзале.

И пока Берди танцевала одна в полутьме, Молли и Эдуард, укрывшись от света фар, обнялись, прижались друг к другу, закружились под музыку. Вот и еще одно чудо, сотворенное Эвой, подумала Китти.

Глава двадцать девятая

Наутро настроение у всех поднялось. Пусть Мэри-Роуз и Сэм сели за стол подальше друг от друга, зато Эмброуз и Юджин обрели столь необходимую им легкость, и Эмброуз даже обменялась парой слов с Реджиной, хотя на остальных спутников по-прежнему предпочитала не смотреть. Арчи с Реджиной ночевали в одной комнате, и их близость, их тайна ни для кого не были тайной. Китти как-то непривычно стеснялась Стива и не знала, как себя вести с ним после вчерашнего прерванного Сэмом разговора, но ей было не до переживаний — пришло время поддержать Ачара и Ендрека, настал их великий момент. Мужчины от души поели, все подбадривали их, особенно Арчи, который, очевидно, решил следовать новому плану — откликаться на молитвы. Китти таким даром не обладала, но не трудно было догадаться, о чем молились в то утро Ачар и Ендрек. Стив и Сэм вели за завтраком серьезный разговор и продолжили его в автобусе. Дорого бы Китти дала за то, чтобы иметь возможность их подслушать. Она бы присоединилась к ним, но, как уже было сказано, с нынешнего утра стеснялась Стива. Берди, хоть и не получила выигрыша, приободрилась после путешествия по тропам памяти и прекрасного именинного подарка от Эвы, но сидела тихо, погрузившись в свои мысли, лишь изредка вставляя реплику в общий разговор: она пребывала в настоящем лишь отчасти, в основном же оставалась в прошлом.