– Перестань, я говорю. Люди смотрят, – она ткнула его кулаком, без всякого намека на любовное заигрывание.
Держась за ударенный бок, Фиц успокоился и сказал:
– Лучше тебе к этому привыкнуть. Они всегда будут смотреть на нас. – Он не мог сдержать ухмылки. – Дорогая моя леди Гудридж. Милая моя Сьюзен, – как я в мыслях всегда тебя называл – ты олицетворение трудной мишени. Ты слишком правильная, слишком богатая и грозная. Поэтому никто до сих пор не сгреб тебя в охапку и не повел к алтарю. Чтобы приблизиться к такой женщине, как ты, нужны крепкие нервы и ловкость. Я бы никогда не осмелился и помыслить о таком счастье, если бы не намек – лишь прозрачный намек, понимаешь, – на голод в твоих глазах, когда ты смотрела на меня. – Наплевав на приличия, он обвил рукой ее талию. – Поэтому скажи мне, как давно ты меня жаждешь, и я скажу, что сделаю, чтобы утолить твои желания.
Ее спина была так напряжена, что, казалось, сейчас переломится, вся ее фигура излучала волны праведного возмущения.
Как же повезло ему и Сьюзен! Она сделает его богатым, он ее – счастливой и...
– Я не знаю, Фиц, что ты делаешь с моей сестрой, но хотел бы, чтобы ты остановился и внимательно меня выслушал.
– Деликатность, вернее ее отсутствие, несомненно, самое слабое место вашего славного семейства. – Фиц отвернулся от Сьюзен и посмотрел на Блэкберна. – Кто тебя просил прерывать нас? У нас тут происходит помолвка.
– Рад, что ты наконец убедил ее. – Блэкберн нервно и торопливо поклонился. – Но имейте в виду, здесь публичное место, и рано или поздно все равно кто-нибудь прервал бы вас. Мне нужна твоя помощь. Кто-то должен присмотреть за Адорной вместо меня.
Сьюзен с Фицем переглянулись.
– Присмотреть за ней? – осторожно переспросила леди Гудридж.
– Она передает сообщения для французских шпионов, и я боюсь, что ее могут попытаться убить.
– Рэнсом, друг мой, – Фиц положил ему руку на плечо. – Ты себя хорошо чувствуешь?
– Она не знает, что передает сообщения. – Блэкберн громко вздохнул. – Она пока еще не знает, но знают шпионы, а они безжалостны и могут быть мстительными.
Сьюзен и Фиц снова переглянулись. На лице Фица был написан всевозрастающий интерес.
– Ты и эта сплетня о шпионах. Так это правда?
– Сущая правда, – согласился Блэкберн. – Так ты присмотришь за ней? Особенно следи, нет ли поблизости Атоу. Я думал, он будет здесь, но его что-то не видно, и я очень беспокоюсь о Джейн.
– А она что, тоже шпионка? – голос Сьюзен сочился сладким ядом.
– Нет, но я был уверен в обратном, и теперь она сердится на меня.
Сьюзен побелела.
– Ты думал, что она шпионка, и женился на ней? Фиц почувствовал, что теряет связь с реальностью.
– Неудивительно, что она сердится, – сказала Сьюзен.
– Вы посмотрите за Адорной, – в отчаянии повторил Блэкберн.
– Подожди. – Фиц перевел взгляд с друга на невесту. – А откуда ты знаешь, что я не шпион?
– В таком случае мистер Смит был бы крайне рад, что мы работаем вместе, – огрызнулся Блэкберн.
– Нет, я имею в виду, – эта несчастная честность была сущим адом, – что, если я шпионю на Францию?
Теперь настала очередь Блэкберна переглянуться со Сьюзен. Крепко сжав плечо друга, Блэкберн отвел его в гущу поклонников Адорны.
– Для шуток у меня нет времени. Просто наблюдай за ней и попытайся прекратить валять дурака.
– Но я серьезно!
Сьюзен как всегда неторопливо и с достоинством следовала за ними.
– Фиц, ты не мог бы сделать мне предложение, не объяснив, что пошел на это ради денег?
Сделав рывок и высвободившись, Фиц сказал:
– Я на полном серьезе. Прошлым вечером я как раз обсуждал это с де Сент-Амандом.
– И какое твое первое задание? – спросил Блэкберн.
– Я его не получил. Он, похоже, собирался бежать, и я...
Блэкберн ткнул в него пальцем.
– Так это ты убедил его, что министерство собирается арестовать не того человека, да? Ты убедил де Сент-Аманда, что оставаться безопасно.
Фица раздирало любопытство.
– А он остался?
– Сегодня утром его арестовали. – Блэкберн оглядел друга. – Ты никудышный предатель, Фиц.
Непривычно холодным тоном Сьюзен заметила:
– Ты слишком легко доверяешь Фицу.
– Естественно. Он мой друг.
– А Джейн твоя жена.
Блэкберн спокойно посмотрел на нее. Затем, повернувшись к Фицу, строго сказал:
– Просто присмотри за Адорной, и я дам тебе руку моей сестры.
Когда он уходил, Сьюзен выдохнула:
– Наконец-то до него дошло.
Подгоняемый нарастающим чувством тревоги, Блэкберн безжалостно гнал лошадей. Зачем ему понадобилось наблюдать за Адорной, когда любой из сотни джентльменов по первому слову с радостью бы защитил ее? А если не кавалер, так Тарлины, Фиц или Сьюзен, или даже старый виконт Рускин, сидящий в сторонке и с легкой улыбкой наблюдающий за девушкой.
Место Блэкберна – дома, рядом с женой. Говорить с ней, заставить ее выслушать его и понять, что он сделал и по каким причинам. Объяснить, почему он доверял Фицу, этому ветреному дамскому угоднику, а не ей.
И это действительно нужно объяснить, потому что он сам толком ничего не понимал. Рэнсом считал, что чувства мешают ему сохранять ясность разума. Он принес присягу служить Англии, но та любовь, которую он испытывал к Джейн, все время казалась ему чуть ли не преступной, смещающей акценты и мешающей исполнять свой долг.
Он слышал о мужчинах, которые, обезумев от страсти, готовы предать семью, дом, родину.
Но был уверен, что представитель рода Квинси не может поддаться такому сильному чувству.
Однако ошибся.
Он женился на Джейн, когда был уверен, что она шпионка, что она испортит ему родословную. Он считал все это неважным, пока может защитить ее от виселицы.
Потом ему казалось, что ее впечатлит масштабность такой жертвы.
Черт! Каким он был придурком.
Остановившись перед домом, Блэкберн передал вожжи конюху и бросился в дом. Слуги в суматохе бегали взад-вперед и при виде его страшно перепугались.
Блэкберн сжал зубы от дурного предчувствия. Почему они так съежились?
– Где миледи? – спросил он у дворецкого. Парик Вента съехал набок, его руки дрожали.
– Милорд, мы не знаем.
– Что значит – «не знаем»?