Дима больно толкнул его в бок.

– Чего ты замер? Это тот самый Глущенко, про которого писали все газеты полгода назад. Мы тоже писали о взрыве вертолета в Антибе. Говорили, что это месть мафии. Ты должен о нем помнить. Какой поворот! Значит, он был твой родственник? Ничего себе…

– Это только недвижимое имущество, – вмешался в разговор Леклерк. Он говорил по-русски достаточно хорошо, с небольшим французским акцентом. – Но, по нашим предположениям, на счетах погибшего Глущенко должно быть еще около миллиарда долларов. Незадолго до своей нелепой смерти он продал часть акций Запорожского металлургического комбината, которые оценивались в четыреста миллионов долларов. Деньги были переведены на его счета в банке Нассау, но затем оказались совсем в других местах и в других банках. Сейчас мы занимаемся поисками этих счетов, чтобы предъявить их вам. Дело в том, что господин Глущенко был гражданином Франции, и поэтому мы обязаны заниматься поисками его счетов.

Ринат открыл рот, чтобы что-то спросить. И закрыл. Он ничего не понимал. Три миллиарда долларов. Эта была даже не сумма. Эта был некий другой мир, попасть в которой он не мог ни при каких обстоятельствах.

Глава 3

Целую минуту он молчал. Французы любезно ждали, пока он придет в себя. Даже Дима ошеломленно вертел головой. Такая сумма не укладывалась и в его голове. К тому же он помнил, что именно писал о Глущенко. Тот был одним из тех новых олигархов, которые появились на Украине к концу девяностых. В газетах отмечалось, что погибший Глущенко был даже богаче медиа-магната Рабиновича и зятя бывшего президента Украины Пинчука, которые также были в числе самых богатых людей Восточной Европы.

– Что я должен делать? – неожиданно спросил Ринат.

– Получить наследство, – улыбнулся адвокат, довольный произведенным эффектом. – Мы потратили на ваши поиски почти три месяца. Никто не мог предположить, что у господина Глущенко был такой родственник, как вы, фактически его родной племянник.

– Ясно. – Ринат посмотрел на притихшего Диму. Тот не знал, что ему делать. Оба были в явной растерянности. Про завтрак можно было забыть, но как себя вести, было абсолютно непонятно.

– По французским законам вы должны будете заплатить довольно большой налог на наследство, – пояснил Леклерк, решив, что молчание слишком затянулось. – Кроме того, мы должны оформить на вас всю остальную недвижимость. Это процесс довольно долгий и обойдется вам в несколько миллионов долларов. У вас есть такие деньги?

– Несколько миллионов долларов?

Он снова посмотрел на Диму. Значит, никаких денег ему не получить. И никакого наследства не будет.

– У меня ничего нет, – устало сообщил Ринат, – и я не смогу ни заплатить налог на наследство, ни оплатить ваши расходы. Я думаю, вы уже знаете, что у меня нет миллионов долларов.

– Ничего страшного, – сразу успокоил его Плавник, – мы знаем, что вы известный журналист и любите свою работу. Можете и дальше заниматься своей деятельностью, если хотите. Или переехать жить во Францию. На ваше усмотрение. Дело в том, что пока будет проходить оформление документов, вы имеете право жить в домах, отходящих к вам по наследству. Как родственник покойного. А после соответствующего оформления можете сами решать, что вам делать с этой недвижимостью.

– Ясно, – кивнул Ринат. – Но как я туда поеду?

– Как вам удобно. Можете самолетом, можете заказать частный рейс. У Глущенко был собственный самолет, но он его продал.

– У меня нет своего самолета, – он начал нервничать. Похоже, они над ним издеваются.

– Мсье Шарипов, – вмешался другой адвокат, – мы надеяться, что вы будет с нами работать. – Этот говорил по-русски совсем плохо. У него была смешная фамилия Дрюмо. Дрюмо-трюмо…

– Обязательно. Вот только куплю себе самолет, найду несколько миллионов долларов и перееду жить… где, вы сказали, его вилла?

– В Антибе.

– Туда и перееду. Послушайте, зачем вы меня позвали?

Все трое адвокатов переглянулись. Затем Плавник немного торжественно сказал:

– Мы понимаем ваши проблемы, господин Шарипов. Нужны деньги на некоторые представительские расходы, на оплату наших поисков и оформление всех документов. Поэтому вам будет выделена небольшая сумма денег, которую вы можете тратить до того момента, когда к вам перейдет все наследство вашего дяди. К сожалению, оформление акций может занять чуть больше времени, чем обычно. Речь идет об очень крупных суммах, вы нас понимаете?

– Да. И какую сумму мне выделяют? – Он был уверен, что речь идет о нескольких тысячах долларов. В его положении это были достаточно большие деньги.

– Тридцать миллионов евро. Вас устроит для начала? – спросил Плавник.

Переспрашивать Ринат не решился. В горле неожиданно пересохло. Он хотел что-то сказать, но вдруг громко закашлял. Дима ударил его по спине. Плавник быстро открыл бутылку минеральной воды, налил воду в стакан и протянул ее Ринату.

– Выпейте и успокойтесь, – посоветовал адвокат.

– Спасибо. – Он все еще кашлял. Тридцать миллионов евро! Это сколько долларов? Сейчас, кажется, евро дороже доллара. Он даже не помнил точного курса. Но, наверное, это тридцать пять или тридцать восемь миллионов долларов. Неужели ему выделят такую сумму?

– Я надеюсь, вы можете отменить на сегодня все дела, чтобы мы могли оформить необходимые документы? – спросил Леклерк.

Они еще спрашивают?!

– Могу, – сумел выдавить он.

– Только с одним условием, – вмешался Дима, – может, нас здесь еще и покормят.

– Конечно, – улыбнулся Плавник, – назовите ресторан, и мы закажем обед прямо сюда. Я думаю, такой богатый человек, как господин Шарипов, может себе позволить любой обед, даже в самом лучшем московском ресторане.

– Подождите. – Он нахмурился. – А откуда берут эти миллионы? Это кредит? Я должен буду за него платить?

– Нет. Это часть ваших денег, которые находятся в вашей ячейке во французском банке. Наличные деньги, на оформление которых не требуется никаких документов. Вы можете их просто забрать. Или перевести на другой счет.

– Он держал такую сумму в наличных деньгах? – изумился Ринат.

– Только пять миллионов. Остальные в чеках и на счету. Счет на предъявителя, владельца ячейки. Для него это были не очень большие деньги. Согласитесь, что если у вас почти три миллиарда долларов, то тридцать миллионов – это всего лишь один процент.

Ринат кивнул в знак согласия и почувствовал, как у него кружится голова. Все было слишком неожиданно. Он снова закашлял.