– Расскажите, пожалуйста, что тогда произошло? – попросила я.
– Кошку я выпускала, замучила, стерва. Сидела возле двери, «мяу» да «мяу», вот и поплелась среди ночи. Только дверь открыла, и вдруг выстрел. Сначала я не поняла, что это, а потом второй раз ухнуло, точно, говорю, выстрел. Два раза то есть. Я ни жива ни мертва дверь свою захлопнула и точно к полу приросла, шагу ступить не могу, а сама в глазок… Андрюшина дверь распахнулась, и этот вышел…
– Вы его раньше видели, до той ночи?
– Нет. Вот тебя видела и мужа твоего тоже… Много тут у Андрея всякого народа перебывало, может, и этот был, но я его не помню. Высокий, волосы темные, красивый такой…
– А узнать вы его смогли бы?
– По фотографии, что ли? Может, и смогла бы… Не знаю. Испугалась я тогда, а ну, думаю, как меня заметит… ведь стреляли же… А он быстро к лестнице – и исчез. Утром по квартирам ходили, из милиции, и фотографию вашего мужа показывали… Я и сказала, мол, раньше видела, а в ту ночь не видела ничего. А вот услышала выстрелы да испугалась.
– Понятно, – кусая губы, заметила я. – А больше никто из соседей этого человека не видел?
– Может, видели, да помалкивали, как я. Кому же охота со всем этим связываться… Опять же страшно. А у вас что, есть на примете какой человек, ну, чтоб на него подумать? – хитро спросила тетя Женя, а я улыбнулась.
– Нет у меня такого человека, а жаль…
– Да уж… Хотя мужу вашему толку от этого немного, коли и так на днях освободится. Годов-то не вернуть, как ни крути.
– Что верно, то верно, – пришлось согласиться мне. – Тетя Женя, – решилась попросить я. – Можно я к вам еще приду… если вдруг появится у меня такой человек?
– Приходите, – кивнула она. – Надо будет, и в милиции расскажу, как все было. Пять лет назад рассказать бы надо, но… лучше поздно, чем никогда.
– Спасибо вам. – Я поднялась и пошла к двери.
– За что? – удивилась она и крикнула: – Ванюшка, проводи тетю!
Мальчишка выскочил из соседней комнаты и открыл мне входную дверь.
Если бы пять лет назад… Не думать об этом, а то начнешь выть в голос. Ничего не изменишь, сейчас важно найти того, кто все это устроил.
Покидая двор, я вновь вернулась мыслями к Андрею. А что, если мне только казалось, что он безобидный пьяница и хвастун? Что я вообще о нем знаю? Во время сеансов, пока он писал мой портрет, мы много говорили, но в основном о литературе, об искусстве. Андрей любил изображать из себя лектора, хмурил брови, напускал на лицо важность и вещал профессорским тоном. Наблюдать за ним было забавно. Иногда ему приходила охота пофилософствовать, и он высказывал различные идеи, которые часто противоречили одна другой, но его это не смущало. Если я указывала на такое несоответствие, Андрей начинал сердиться и заявлял, что существует свобода воли, он волен сегодня думать одно, а завтра другое и ничего плохого здесь не видит. В общем-то, я тоже не видела, потому что никогда серьезно не относилась ни к нему самому, ни к тому, что он говорил. Сам Андрей интересовал меня мало. Мне нравились некоторые из его друзей-художников, поговорить с ними было интересно, и я любила бывать в его студии. Возможно, будь я внимательнее к Андрею, трагедии бы не произошло… хотя, как знать. Кажется, я стала пессимисткой. Забавно…
Я не сразу сообразила, куда еду, и только когда свернула с улицы Горького на узкую улочку с односторонним движением и милым названием Ильинская Покатая, поняла, что направляюсь к Александру Гаврилову, человеку, который дружил с Андреем со школьных времен и должен был знать его очень хорошо.
Гаврилов в отличие от Андрея был настоящим художником, хотя Андрей утверждал, что тому просто везло. К тридцати пяти годам он стал довольно известен и отнюдь не бедствовал. Пару месяцев назад у него прошла персональная выставка в Доме искусств, я ее посетила, правда, самого Гаврилова тогда не встретила.
Хоть и не виделись мы давно, но на доброжелательный прием я все-таки рассчитывала, некогда у нас сложились очень хорошие отношения.
Гаврилов работал семь-восемь часов в день, обычно с утра и часов до трех, в это время скорее всего свободен, хотя мог отсутствовать дома, в этом случае мой приезд оказался бы напрасным.
Я поднялась на крыльцо с коваными перилами и симпатичным фонарем у входа и нажала кнопку звонка. Ждать пришлось недолго, дверь распахнулась, и я увидела юную красотку в коротком сарафане. Она улыбнулась и спросила:
– Вам назначили?
– Боюсь, что нет, – ответила я. – Я бы хотела поговорить с Александром Анатольевичем, если это возможно. Моя фамилия Верховцева…
– Заходите, я сейчас узнаю…
Я оказалась в просторном холле, а девушка стала торопливо подниматься по лестнице на второй этаж.
Я огляделась и даже присвистнула: дела Гаврилова явно шли в гору. Старый купеческий особняк ему достался по наследству, весь первый этаж занимала когда-то его бабушка. На втором этаже жили две одинокие старушки. Удобства в доме отсутствовали, и бабули очень тяготились этим. Вступив во владение первым этажом, Гаврилов продал свою квартиру, купил в новом районе две однокомнатные и переселил в них соседок-пенсионерок. Старушки остались довольны, а художник получил купеческий дом в свое полное распоряжение.
Второй этаж был чуть меньше первого, сломав наверху все перегородки,
Гаврилов устроил там прекрасную студию. После чего деньги у него кончились, и первый этаж оставался таким же, каким был при его бабушке. Старые обои в цветочек, мебель пятидесятых годов…
Теперь холл поражал дорогой отделкой, огромным ковром и хрустальной люстрой. Да, многое изменилось за эти пять лет.
– Привет, – услышала я, а повернувшись, увидела, как Гаврилов спускается по лестнице.
– Здравствуй. – Я улыбнулась и пошла ему навстречу. – Ты работал?
– Нет. Валялся на диване и читал о жизни Леонардо. Очень поучительно, скажу я тебе. Но если бы даже и работал, по случаю твоего визита с радостью бы забросил все. Сто лет не виделись, да?
– Лет пять, – поправила я. – О делах не спрашиваю. Судя по всему, они в порядке.
– Не жалуюсь. Что называется, попал в струю. Хорошо это или плохо для художника – еще вопрос, но хорошо жить мне нравится. Хочешь, поднимемся в студию?
– С удовольствием, – согласилась я.
Студия осталась прежней, просторной, светлой, широкие окна без занавесок, картины…