— Ненавижу вас, — прошептала она, слишком униженная, чтобы прямо взглянуть ему в лицо. Уитни была уверена, что оно сияет злорадным удовлетворением.
Но Клейтон был далек от злорадства — его одолевало бешенство. Впервые за всю сознательную жизнь он оказался неспособным контролировать отклик собственного тела. Ее невинный поцелуй и легкое прикосновение послали немедленную мощную приливную волну вожделения, почти уничтожившую его самоконтроль. И пока он все еще боролся с собой, она клялась в своей ненависти к нему!
Сцепив зубы, Клейтон надменно вскинул подбородок.
— Уже гораздо лучше — вкрадчиво провозгласил он. — Этот раз будет последним. Прощальным.
Прощальный? Уитни мгновенно забыла о ненависти. Они прощаются. И видят друг друга в последний раз.
Уитни смотрела в мужественное красивое лицо своего врага с ностальгическим чувством, почти граничившим с грустью. Лицо, которое могло становиться почти мальчишеским, когда твердо очерченный рот и мрачные глаза освещались ленивой, неотразимо обаятельной улыбкой. Ей нравилась аура спокойной властности, всегда окружавшая его, глубокий низкий голос и решительная походка. Она восхищалась его способностью всегда казаться непринужденным и раскованным в любой обстановке. И, если честно, подумала она со вздохом сожаления, Клейтон именно такой, каким и должен быть мужчина. Его губы были совсем близко. — Ну что, будем продолжать с того, на чем остановились? — мягко спросил он.
Прерывисто, глубоко вздохнув, Уитни почти коснулась дрожащими губами его рта. Почти. Еще чуть-чуть… Предостерегающие голоса громко вопили в мозгу, но голова уже кружилась, и неожиданно возникшие неизвестно откуда сладострастные волны раскачивали ее.
Он властно прижался к ее губам, заглушая возражения Уитни с требовательной настойчивостью, потрясшей ее, взрывающейся в каждом нерве, пока она не припала к Клейтону, изо всех сил стискивая его шею.
— Я сильно надоел тебе? — поддразнил он, целуя ее еще крепче, еще сильнее. Его язык неспешно проник в ее рот. — И это ты считаешь отталкивающим?
Ярость взорвалась в груди Уитни, застлала глаза. Он хлещет Уитни ее же словами, холодно и намеренно унижает. Она впилась ногтями в его запястья, тщетно пытаясь оторвать его руки от своей головы. Но поцелуй все продолжался, пьянящий, бесконечный, посылающий по спине озноб желания.
— По-прежнему делаешь вид, что вместо меня здесь Севарин? — прошипел он. — Или пришла в себя?
Потрясенная Уитни разжала руки. Так она действительно причинила ему боль всем, что наговорила здесь?! Клейтон почему-то казался настолько непроницаемым, несгибаемым и неумолимым, таким уверенным в себе, что создавалось впечатление, будто ничто на свете не могло обидеть и ранить его. Но, очевидно, ей это удалось.
— Ну расскажи, как сильно ты ненавидишь мое прикосновение, — разъяренно потребовал он, отстраняясь и уничтожающе глядя на нее сверху вниз.
Девушка потрясенно молчала.
— Ты не выносишь моего прикосновения? — прошипел он снова. — Скажи это сейчас или не смей больше никогда, никогда повторять!
Сердце Уитни мучительно сжалось в порыве запоздалого раскаяния и потрясенной нежности. Она с трудом сглотнула застрявший в горле ком.
— Я… я не могу.
— Не можете признаться, что не выносите моего прикосновения? — осведомился он вкрадчиво зловещим голосом, опять переходя на «вы». — Почему же?
— Потому что, — прошептала она, пытаясь улыбнуться, — пять минут назад вы сказали, чтобы я не смела больше вам лгать.
Его лицо на мгновение превратилось в маску циничного недоверия, и, прежде чем Клейтон успел что-то сказать, она приподнялась на носки, чтобы заглушить ответ своими губами.
Грубо выругавшись, он сжал ее запястья и попытался разомкнуть кольцо рук, обвивших шею.
— Клейтон, не надо! — запинаясь, вскричала девушка, крепче сцепив пальцы. — О, пожалуйста, пожалуйста, не надо!
Слезы текли по щекам, падали на мягкую ткань платья, но Уитни, не обращая внимание на боль в стиснутых железной хваткой запястьях, все целовала и целовала этого чужого неподатливого человека, долго выносившего ее злобу и вспыльчивость с юмором и терпением… до того момента, когда она так жестоко обошлась с ним.
Он стиснул ее талию, намереваясь оттолкнуть, но Уитни лишь прижалась еще теснее и застенчиво коснулась языком его губ, надеясь, что ему понравится такой поцелуй. Клейтон окаменел. Каждый мускул, каждый нерв в его теле мучительно напрягся. Ее язык скользнул между чуть приоткрытых губ Клейтона, встретился с его языком, отдернулся, как от ожога, и снова прокрался вперед для нового, сладостного, запретного касания. И тут мир вокруг взорвался неистовством его страсти.. Руки Клейтона сдавили ее стальными клещами, притягивая к груди с нечеловеческой силой. Он впился в ее губы исступленным поцелуем, дерзко сплетаясь своим языком с ее, лаская, гладя, словно стремясь слиться с ней воедино.
Ошеломленная опьяняющей страстью и желанием наслаждаться безумным возбуждением его горячечных ласк, она отвечала, беззастенчиво, пылко, не замечая, как его руки властно скользят по ее спине, сжимают упругие полушария ягодиц.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Клейтон поднял голову и сжал ладонями ее лицо, осторожно проводя большими пальцами по раскрасневшимся щекам. Нежность и желание пылали в его глазах.
— Ты прекрасная, непокорная, маленькая, глупая мятежница, — хрипло прошептал он и снова медленно припал к ее губам, как к живительному источнику.
Поцелуй становился все более страстным, пока в крови Уитни не забурлило жидкое пламя. Она напряглась, стараясь быть еще ближе к Клейтону, раствориться в нем. Клейтон лихорадочно ласкал ее груди, словно ставя на ней тавро своего владения, вдавливаясь бедрами в ее бедра.
И тут неожиданно все кончилось. Он с трудом оторвался от ее губ, поцеловал лоб и глаза, а потом прислонился подбородком к ее макушке и замер. Уитни шевельнулась, и объятия Клейтона мгновенно сжались.
— Не двигайся, малышка, — пробормотал он. — Постой со мной еще немного.
Листья шелестели на ветру, птицы порхали в деревьях, и блаженство этого мгновения снова отравили одиночество и отчаяние. Стремясь вновь ощутить тепло ласк Клейтона, заставить его прогнать душераздирающую тоску, охватившую ее, Уитни откинула голову, не отрывая взгляда от его четко очерченного рта.
Клейтон машинально потянулся к розовым губкам, чтобы принять ее застенчивое предложение, но тут же взял себя в руки.
— Нет, — сказал он с гортанным смешком. Сбитая с толку его отказом поцеловать ее, хотя Клейтон явно тоже хотел этого, Уитни молча уставилась на него широко раскрытыми глазами.