А через несколько дней Катерина, которая теперь уже совершенно точно знала, что хочет стать учительницей, набрела на школу неподалеку от собственного дома. И все сложилось так, как будто только ее и ждали. Через несколько месяцев одна из учительниц английского языка собиралась уходить в декрет, а пока директор посоветовал Катерине походить на курсы. Она с радостью согласилась — педагогического опыта у нее не было, если не считать уроков в школе во время практики в университете. Курсы по современной методике преподавания языков стоили недешево и находились аж в районе метро «Водный стадион», а потому свободного времени поубавилось, но Катерина была довольна — это начало новой, интересной жизни.
Катерина не преминула написать обо всем родителям, предупредив, что от мужа все пока держит в секрете. Она почему-то не хотела ничего рассказывать, хоть прежде тайн от Александра у нее не водилось. Но теперь — теперь у нее тоже будет своя жизнь — не только дом, муж и ребенок, а работа. Эта мысль наполняла молодую женщину каким-то тихим удовлетворением. Должно быть, не желая даже самой себе признаваться в этом, она все же ревновала Александра к его бизнесу.
Машин было много, и Катерина вела джип очень осторожно. Автомобиль она любила. Даже ее муж был удивлен, когда узнал, что она записалась в автошколу. А уж когда на годовщину свадьбы жена попросила подарить ей джип — изумлению его не было предела. Он осторожно переспросил: может быть, что-нибудь более... женственное, что ли, может быть, «вольво» или... Нет, она не хотела ни «вольво», ни БМВ. Она мечтала именно о таком — большом, темно-зеленом, почти черном и очень мощном лендровере. Муж, пребывая по-прежнему в состоянии недоумения, рассудил, что раз жена хочет — пусть будет джип. К тому же в первый раз за всю их совместную жизнь она сама попросила какую-то вещь. Свекровь — Нина Станиславовна — была возмущена до глубины души: вот уж скромница отчудила — эта не промахнется и если просит — то сразу джип. В следующий раз она захочет дачу на Гавайях. Машина действительно стоила дороговато, но дела шли неплохо, поэтому Александр машину купил. Оформлять покупку поехал вместе с отцом, у него были знакомые в ГАИ, что помогало избежать волокиты: номера, проверка на угон и т. д. Когда процесс оформления уже приближался к концу, Андрей Николаевич поинтересовался:
— А как думаешь вручать?
— Что? Ну как... Не знаю еще. Да и как его можно вручить — это ж не букет... Может, ключи в бархатную коробочку положить? Пусть подумает, что там побрякушка какая-нибудь — кольцо или еще что.
Андрей Николаевич, помолчал, подумав про себя сакраментальное: «Эх, молодежь. Ни вкуса, ни фантазии». Потом осторожно спросил:
— Может, ты позволишь мне кое-что предложить?
Александр кивнул:
— Давай. Мне до тебя далеко по части умения приводить дам в восторг.
— Ну-ну, мой мальчик, если захочешь, этому не так уж сложно научиться.
— Благодарю покорно, не моя это стезя.
Когда сын стал взрослым, он узнал о довольно многочисленных и не очень тщательно скрываемых романах отца. Нина Станиславовна была в курсе — доброжелатели находились всегда. Особенно когда дело происходило в зарубежных командировках. В замкнутом мирке сотрудников посольства трудно что-то скрыть, и рано или поздно она все узнавала. Кто-нибудь из подруг просветит или письмо подкинут. Но, раз и навсегда решив, что «кота не переделаешь — погуляет и вернется», жена закрывала на все глаза. Может, одной из причин было ее собственное прохладное отношение к сексу. Гораздо важнее для Ниночки всегда был статус жены дипломата и все те замечательные вещи, которые к нему прилагались: красивая одежда и украшения, возможность не работать, светские мероприятия, поездки за границу, интриги. Кроме того, сплетни всегда оставались сплетнями, и до открытого скандала дело никогда не доходило, а потому у Нины Станиславовны не было необходимости примерять роль обманутой жены. Каким-то совершенно непостижимым образом Андрей Николаевич умудрялся оставаться со всеми своими женщинами в хороших отношениях. Александра восхищало такое редкое умение не только получать, но и доставлять удовольствие, но сам он был из другого теста, и интрижки для взаимного развлечения были не в его вкусе. Тем не менее подарки отец делать умел и любил. Особенно ценно было то, что он всегда точно знал, что именно понравится той или иной женщине. И любимый Катериной браслет с топазами выбирал тоже он. Поэтому сын, выслушав план «презентации зелененького», послушно направился обратно в автомобильный салон. Хотя дополнительные расходы просматривались ничего себе.
Рано утром в день семейного праздника во двор въехал тягач с платформой. На платформе стояла огромная коробка, перевязанная лентой — ветер играл сине-золотыми крылышками пышного банта. Катерина стояла у окна, приоткрыв рот от изумления. Пять минут назад ее разбудил телефонный звонок, и она услышала в трубке голос мужа: «Катерина, через три минуты чтоб была во дворе» — и сразу короткие гудки. Молодая женщина всполошилась — что могло случиться? Она уже натянула джинсы, когда снизу послышались гудки и визгливый голос дворничихи Марины:
— И куда? Куда ты пресся-то?
Катерина выглянула в окно — и замерла от удивления. А потом увидела, как из кабины тягача вылезает муж и нетерпеливо озирается. Она схватила Джемпер, Настану рацию — и побежала во двор.
— Сашка, что это?
— Подарок. Иди открывай.
— Как же я его развяжу?
Катерина стояла около коробки, закинув голову — бант колыхался где-то наверху, вне пределов ее досягаемости.
Тогда Александр присел, обхватил ее колени и приподнял жену. Голова ее оказалась над коробкой, она протянула руку и изо всех сил дернула ленту. Бант развязался в одно мгновение, коробка распахнулась, и к небу взвилось множество маленьких разноцветных шариков — по двору пронесся крик восхищения. Шарики улетали в синее московское утреннее небо, и все — и Катерина, и соседи, и даже дворничиха Марина — смотрели им вслед. А когда шарики уже превратились в маленькие разноцветные НЛО, оказалось, что шофер и Андрей Николаевич уже раскрыли картон, и вот он — большой, темно-зеленый, с блестящим «кенгурятником» — самый настоящий джип. Молодая женщина, захлопав в ладоши, бросилась на шею мужу:
— Милый, спасибо! Как здорово!
Ей очень понравился и бант, и шарики, и сам подарок. Да что там понравился — это просто был детский восторг — как когда-то давно, когда под мохнатыми ветками зеленой елки вдруг обнаруживался большущий плюшевый медведь. Андрей Николаевич незаметно подмигнул сыну. Подарок удался. Ни одна женщина не забудет такого устроенного ради нее праздника. Эти воспоминания откладываются где-то: то ли в сердце, то ли в памяти и в нужный момент способны растопить лед взаимного отчуждения и непонимания, которые иногда возникают между супругами. Александр знал, что даже через много лет, рассказывая дочке, как улетали в синее утреннее небо разноцветные шарики, Катерина будет так же счастлива, как сейчас.
Вечером состоялось торжественное «обмывание» покупки. Собралось человек пятнадцать, и под общие приветственные крики Катерина облила бампер и капот шампанским, торжественно сказав: «Сим нарекаю тебя — Буффало Билл». У нее была детская привычка наделять вещи неким подобием души — давать им имена и относиться как к чему-то обладающему собственной личностью. Лендровер она называла ласково — старина Билл. Александра очень смешила привычка жены. Он всегда подтрунивал над ней и никогда бы никому не сознался, что несколько раз ловил себя на том, что называет свой ноутбук придуманным женой именем: