– Вы ведь наверняка слышали душещипательную историю, которую Марина тут рассказывала? Лично я отношусь к таким вещам с сомнением. Но… Короче, в качестве своего места работы Ирина указала компанию «Томатос», отдел развития технологий…
Лара сидела молча, пытаясь сложить два и два. Вот оно что… Мария Всеволодовна, видно, вспомнила, что уже видела это название. В прошлом году как раз проводили очередную аттестацию и перезаполняли документы на учителей, в том числе и карточки для собеса по получению пособий на детей. Лара помнила, что в нескольких документах были графы «место работы мужа». Она тогда так и написала: «Компания «Томатос», нач. отдела развития технологий». Но значит, эта Ирина – секретарша мужа? Не может быть! Ирочка, вечно занятая сидением на какой-нибудь диете, веселая, хоть и излишне говорливая блондинка, которую Лара множество раз встречала на корпоративных вечеринках…
– Она такая пухленькая блондинка и много говорит? – спросила Лара, стремясь проверить свои воспоминания.
Юрий Иванович кивнул.
– Но тогда как?.. – И только тут она поняла, чем был вызван этот сочувствующий взгляд и желание предупредить ее. Дело-то вовсе не в совпадении места работы, а в совпадении персоналий. Потому что если это та самая Ирина, то злодей, пытавшийся принудить беззащитную жертву к сексуально-служебным отношениям, – муж Лары Сергей. Ее родной Сергуля, начальник того самого технологического отдела. Мысли закружились лихорадочной каруселью. Как же так? Как он мог? Зачем ему это? И с этой… он хотел эту… И она попыталась представить себе, как ее муж говорит своей секретарше: «Или ты со мной спишь (или как в таких случаях говорят? трахаешься? ложишься в постель? даешь?), или я тебя уволю…»
И тут Лара поняла, что Сергуля этих слов не говорил. И любых других подобных тоже. Потому как не такой он человек. Все-таки, прожив с мужем столько лет, можно быть в чем-то уверенной. Пусть не в верности – мужик есть мужик, и сколько волка ни корми, и все они козлы – это понятно. Но шантажировать женщину – на это Сергуля был органически, просто даже физически не способен. Так она и сказала вслух, глядя на Юрия Ивановича:
– Этого не может быть.
– Да-да, я вас понимаю. Ужасно глупая история и, на мой взгляд, тоже не слишком правдоподобная… Но сейчас вы должны решить, как вам или, если хотите, нам себя вести… Если бы я сообразил сразу, кто эта дама, я просто не взял бы ее на работу – нашли бы мы другую англичанку. Но теперь просто не знаю, что делать, нелепая какая-то ситуация.
– Точно – нелепая. Знаете, – Лара встала, – спасибо, что предупредили меня. Мне надо на урок.
– Да, конечно. – Юрий Иванович, прекрасно изучивший темперамент Лары, был озадачен ее спокойствием. – Но что вы… как нам быть в данных обстоятельствах?
– Не знаю, – честно ответила молодая женщина. – Но я подумаю и… не знаю.
Она кивнула, подхватила сумку и вышла из кабинета. Приемная по-прежнему была пуста, и Лара вздохнула с облегчением. Должно быть, тактичная Мария Всеволодовна сочла за лучшее пока не показываться. Молодая женщина шагнула в коридор. Звонок прозвенел несколько минут назад, и в школе было относительно тихо. Конечно, где-то смеялись, где-то ругались, где-то пели хором, но это и есть школьная тишина. Она заспешила в класс. Надо отдать детям должное, они вели себя довольно прилично в ее отсутствие. Она кое-как проверила домашнее задание, но сосредоточиться на уроке не могла. Поэтому честно сказала:
– Знаете, мне надо просто посидеть и подумать, вы уж меня простите. Давайте до конца урока у нас будет самостоятельная работа. Пишите сочинение на тему… (Господи, на какую тему-то?) Э-э, ну, например: «Самый большой прикол лета». Идет?
Класс недовольно загудел, и она добавила:
– Ребята, пожалуйста… Плохие оценки ставить не буду, потому что о работе не предупреждала, но все же постарайтесь – пятерка еще никому не мешала.
Она села за свой стол и, подперев голову рукой, принялась чертить каракули в тетрадке. Ребята недовольно ворчали, но доставали листочки и не шумели. Они были уже достаточно взрослые, чтобы сообразить, что так просто учитель, тем более такой, как Лариса Тимуровна, урок не сворачивает и не утыкается носом в стол. Вскоре все погрузились в писанину. Конечно, не все писали сочинение – кто-то делал домашнее задание по математике, кто-то перебрасывался записочками, но учительницу никто не дергал, и у Лары была возможность подумать. Что делать? Если не на этой перемене, то на следующей она встретит Ирочку, и та, увидев ее, вытаращит глаза и… И что? Завизжит и убежит? Это вряд ли. Тогда что? Как она отреагирует на неожиданное появление жены этого самого пресловутого начальника? Этого Лара предвидеть не могла. Конечно, можно сделать вид, что они не знакомы. Или знакомы поверхностно… Но… тогда они будут встречаться чуть не каждый день и… разговаривать? Это невозможно. Подойти к ней и потребовать… чего? Честного ответа? Принуждал Сергуля ее или нет. Опровержения? Лара знала тип людей, к которому принадлежит секретарша мужа, – она никогда не откажется от своей лжи. Даже если приволочь сюда Сергулю. Ирочка будет плакать, и все равно все останутся в уверенности, что она жертва. А она будет выглядеть как дура. Может, сделать вид, что она не знает, кто такая эта новая преподавательница… Не выйдет. Да-а, Юрий Иванович прав – та же Марина моментально почует неладное в их отношениях и не успокоится, пока не докопается, в чем дело. Да и не одна она в курсе, где работает муж Ларисы. Лара вспомнила, как при подготовке любых посиделок, как только речь заходила о покупке продуктов, кто-нибудь обязательно говорил: «Ну а кетчуп принесет Лариса Тимуровна». Она смеялась вместе со всеми и послушно покупала кетчуп… Как отреагируют коллеги, интересно? Пожалеют? Кто-то пожалеет, как обманутую жену. Кто-то посмеется. Кто-то посочувствует. Но ей не хотелось становиться объектом насмешек или жалости.
И вдруг закралось сомнение – грызущая, зудящая мысль – а если это правда? Если он действительно домогался ее, эту толстую дурочку? «Может, я ему наскучила? Столько лет вместе… Нет, эти мысли сейчас допускать нельзя. Я их буду думать дома, потому что тогда можно будет и поплакать, и пошвырять что-нибудь в стенку. А сейчас мне надо решить, как я буду жить дальше в этой школе».
И тут Лара поняла, что не хочет тут оставаться. Она любила свою работу и ребят, она всегда очень привязывалась к ученикам. Да и ребята к ней хорошо относились. Но приход сюда Ирочки и эта глупая сплетня словно испачкали и опошлили все вокруг. Каждое утро она будет идти в школу и думать, как разминуться с этой… Потом начнет ловить на себе любопытные взгляды, потом коллеги начнут шептаться за спиной… Ну нет.
Значит, заявление на стол. Жаль. Даже не просто жаль, а обидно ужасно. Завуч расстроится, и Юрий Иванович тоже. Но ничего. «Как-нибудь я переживу и они тоже. А эта… Я хочу посмотреть ей в глаза», – сказала себе Лара. Просто посмотреть. Но конечно, это была неправда. Вопреки голосу рассудка, который твердил: это бесполезно, такой человек правду не скажет, она все-таки надеялась услышать – что? Извините, я все выдумала?
Лара встала и заходила по проходу между партами. Потом спросила: