— Гриппа? Такого, от которого ты постоянно раздражаешься и готова на всех наброситься?
За последнюю неделю Слоан успела заметить, что характер у Ноя не из легких и, когда что-то ему не по нраву, он может быть резким и даже грубым, но только не по отношению к ней и своей семье.
Слоан высокомерно задрала нос и процедила:
— Ничего подобного! У меня идеальный нрав, и я никогда не набрасываюсь на людей. Ной рассмеялся и раскинул руки.
— В таком случае иди сюда и поделись со мной своим хорошим настроением.
Слоан бросилась к нему и очутилась в могучих стальных объятиях.
— Я тосковал по тебе. Ты стала моим наркотиком, — прошептал он, жадно накрывая ее губы своими, вынуждая впустить его настойчивый, алчный язык.
Наконец, оторвавшись от нее, он обхватил тонкую талию и повел Слоан к своему дому.
— Куда ты меня тащишь?
— Туда, где я больше всего хотел бы тебя видеть. Было уже довольно поздно, и поэтому Слоан осмелилась предположить:
— На кухню?
— Откуда ты знаешь? — поддел он. — Я вернулся, потому что не смог без тебя. Не поверишь, я сегодня даже не обедал, а Клодин уже легла спать. Кортни сжигает все, к чему ни притронется, а Дуглас даже не знает, как включается плита. Сумеешь состряпать такой омлет, как на прошлой неделе?
Слоан рассмеялась.
— У меня разрывается сердце при мысли о том, что тебе пришлось бы лечь в постель голодным, не отыщи ты на пляже женщину, которая в отличие от твоего отца умеет включать плиту. Как грустно!
— Но ты совсем не кажешься печальной, — заметил Ной, разглядывая ее.
— Ты не только красив, сообразителен, ужасно сексапилен, — попыталась пошутить Слоан, — но и необычайно проницателен. Я не грущу, потому что мигом способна решить все твои проблемы.
— Ты восьмое чудо света!
Кортни влетела в отцовский кабинет и, схватив Дугласа за руку, стащила с кресла.
— Да что это с тобой? — взмолился он, роняя книгу на пол.
— Немедленно спускайся вниз! Здесь Слоан, и такое творится! Ни за что не поверишь!
— Да что там такого может твориться?!
— Ной готовит!
— Что готовит? Очередную взбучку собственной сестрице?
— Да нет же, ужин!
Отец с дочерью на цыпочках приблизились к кухне, спеша увидеть своими глазами небывалое событие, пока их не заметили и не выставили.
Ной стоял посреди просторного помещения, наблюдая за Слоан, которая собирала все необходимые ингредиенты для омлета.
— Кстати, я создал весьма любопытную кулинарную теорию, — объявил он тоном профессионала, готового пуститься в бесконечные рассуждения на тему, в которой считается экспертом.
Слоан молча усмехнулась, складывая на столе луковицу, пару помидоров, сладкий и жгучий перец.
— Кстати, твоя теория, случайно, не заключается в простом постулате: я плачу за продукты — пусть кто-то Другой придумает, что с ними делать?
— Как ты догадалась?
— По-моему, в тебе говорит мужской шовинизм.
— Ну уж нет! — возмущенно фыркнул он. — Просто пытался поручить кому-нибудь важное дело. Не всю же ответственность мне одному нести!
В микроволновой печке жарился бекон, и Ной потянул носом аппетитный запах.
— У меня просто слюнки текут.
— Неужели? — весело осведомилась Слоан.
— Обожаю омлеты и к тому же умираю от голода.
— А хочешь послушать мою теорию? — поинтересовалась Слоан.
— Что-то не очень.
— Кто не работает, тот не ест, — ехидно сообщила Слоан.
— Ладно, сдаюсь. Готов выполнить самое сложное задание.
Слоан, не оборачиваясь, протянула ему нож и стручок горького перца.
— Порежь, да потоньше.
— А я-то хотел выполнить истинно мужскую работу, — притворно вздохнул Ной.
Слоан передала ему луковицу.
Ной рассмеялся, наслаждаясь игрой, и принялся чистить лук.
— Господи, хоть бы парни в кегельбане ничего не узнали. Моя репутация будет навеки погублена.
— Ничего подобного. Нож — оружие настоящего мужчины.
Вместо ответа Ной схватил кухонное полотенце и легонько шлепнул Слоан.
— Ну, со мной такое не пройдет! — раздался голос Кортни. Она появилась на кухне и села за стол, упершись подбородком в ладони и одарив брата снисходительно-надменным взглядом. — Слоан вот уже неделю учит меня классным приемчикам, и теперь я могу швырнуть тебя на… ой!
Брат, не обращая внимания на угрозы, хлестнул и ее, но куда сильнее. Притворно зашипев, она обернулась к Слоан:
— Ну? Кто разделается с ним, ты или я? Но прежде чем Слоан успела ответить. Ной положил перед Кортни оба помидора, разделочную доску и сунул в руки нож.
— Слышала, что говорила Слоан? Кто не работает, тот не ест. Так что за дело, сестричка!
Кортни схватила нож и стала неохотно разделывать помидор.
— Да, вот уж не ожидала, — проворчала она. — Отвратительно! Я вам не рабыня! Хотя… похоже, что в этом ужасном доме наконец-то затеплилась нормальная жизнь!
Как раз в тот момент, когда лук уже поджарился и омлет был практически готов, на кухню вошел Дуглас.
— Пахнет вкусно, — сказал он, — может быть, и мне что-нибудь перепадет?
— Не волнуйтесь, здесь и на пятерых хватит, — заверила Слоан.
— Но ведь кто не работал, тот не ест! — возмутилась Кортни.
— ..Да, по-моему, уже все готово, — с невинным видом проговорил Дуглас.
— Главное — вовремя появиться, — ехидно заметил Ной.
— Полностью согласен с тобой, — без тени смущения ухмыльнулся Дуглас, поудобнее устраиваясь у стола.
— По-моему, уже далеко за полночь, — покачала головой Слоан, когда они, держась за руки, наконец направились по прибрежной полосе песка к дому Картера. Она как никогда остро ощущала его близость, а звуки бархатистого низкого баритона действовали подобно афродизиаку.